Читать «Звезды над Самаркандом (кн. 1, 2, 3)» онлайн - страница 118
Сергей Петрович Бородин
— В торговых? Какой же в торговом деле грех!
— Нет, нет никакого греха. Посему и вознамерился я спросить вас о торговом деле.
— Меня?
— Какие из верблюдов в караване вашем подверглись ограблению? Начиная с какого?
Пушок поклялся повелителю ни словом не сеять слухов о нападении на караван. Пушок не знал, был ли сейид на ночном совете, но заподозрил: «Не испытывает ли меня недоверчивый повелитель?»
Пропустив мимо столь опасный вопрос, купец склонил голову набок, как бы припоминая:
— Разве торговля и ограбление — одно и то же?
— Разве я это сказал?
— Вы намеревались спросить о торговле, а спрашиваете об ограблении. Ограблен караван? Какой?
Выходило, что это сейид Береке сеет слухи о нападении на караван.
— Спрашиваю вас, почтеннейший, яснее: верблюды с моим товаром целы? Первые сорок два? Сорок под вьюками и два с приказчиками. Богдасар — мой приказчик. Христианин.
— Если б грабителем был я, может быть, я и знал бы о каком-либо грабеже. Но я купец.
— Почтеннейший! Вы были там! Вспомните!
— От бесплодных воспоминаний у купца не растет выручка.
Береке быстро снял кольцо со своего длинного костлявого пальца и протянул Пушку:
— Скромный подарок. В кольце — смарагд, а смарагд веселит душу и проясняет память.
— Проясняет?
Пушок деловито примерил кольцо на короткие смуглые, поросшие жесткими кудряшками пальцы. На первые три пальца не наделось, но на безымянный подошло, и камень сверкнул в темной глубине зеленым огнем. Береке ждал.
— За подарок благодарствую, — поклонился Пушок, — но моей памяти и смарагд не проясняет: караван припоминаю, был караван; ограбления не помню; никакого Богдасара не могу вспомнить.
— Тогда что же? Это другой караван? — удивился Береке. — Вы шли через Фирузабад?
— Через Фирузабад?.. Богдасар… Не помню.
Береке облегченно вздохнул:
— Как хорошо! Значит, ограблен другой караван! А если другой…
Он не договорил. Пушок перестал существовать для сейида. Невидящими глазами он смотрел куда-то мимо Пушка и ушел в глубину дворца, шагая надменно, не замечая ни стражей, ни встречных, не снисходя отвечать на поклоны, словно углубленный в благочестивые раздумья. Все робко расступались перед ним, духовным наставником повелителя, молитвенником о ниспослании сокрушительных побед над дерзновенными врагами, предстателем перед всевышним за жалких грешников, погрязших в низменной деловой суете.
«Как хорошо! — думал Береке. — Однако…»
Он остановился, оглушенный внезапным сомнением:
«Ночью всем ясно было — ограблен караван по пути на Фирузабад. В караване был этот язычник Геворк, коего в преисподней давно ждет дьявол. Как же я ему поверил? Или он боялся меня огорчить? Богдасар ограблен? За смарагд я его…»
А Пушок поправил смарагд на безымянном пальце и снова заспешил к заманчивому неотложному делу.
Но путь его заградил широкобедрый, утолщенный многими халатами, знатнейший и спесивейший из самаркандских вельмож — амир ходжа Махмуд-Дауд.