Читать «Зачем быть счастливой, если можно быть нормальной?» онлайн - страница 121

Именно об этом я размышляла, пока тихонько обедала в своем номере.

Существует одно популярное измышление, давно опровергнутое как психоанализом, так и наукой – а поэты и мистики в него изначально не верили – что мысль может существовать сама по себе, не сопровождаясь чувством. Но так не бывает.

Когда мы объективны, мы одновременно и субъективны тоже. Мы нейтральны – и в то же самое время вовлечены в процесс. Когда мы произносим: "Я думаю", мы не оставляем наши чувства снаружи, за дверью. Велеть кому-то не испытывать чувств – все равно что велеть ему умереть.

Мои собственные неудачи в области чувств стали последствием того, что я намеренно подавляла их, когда они становились чересчур болезненными. Я помню, как мы с крестником смотрели "Историю игрушек-3", и я расплакалась, когда брошенный хозяйкой медведь захватил власть в игровой комнате, стал настоящим тираном и высказал суть своей философии выживания так: "Когда ты ничей, тебе не больно".

Но мне хотелось быть чьей-то.

Я выбрала для себя стиль поведения одинокого рейнджера, а не Лесси. Но мне предстояло осознать, что можно быть одиночкой – и хотеть кому-то принадлежать. Мы возвращаемся к тому, что жизнь неоднозначна, что жизнь – это не та или иная вещь, не то или иное понятие, не скучный устаревший выбор из двух противоположностей – нет, это обе они, находящиеся в равновесии. Так просто это написать. Так сложно сделать. Так сложно воплотить.

["Одинокий рейнджер" (англ. The Lone Ranger) — американский трагикомедийный вестерн режиссёра Гора Вербински по мотивам одноимённого телесериала 1949 года.

Лесси (англ. Lassie) — вымышленная собака породы колли, персонаж многих фильмов, сериалов и книг. Сериалы снимались в 60-е, 70-е, 80-е и 90-е различными компаниями, на разные сюжеты и с участием разных актеров. Лесси была настолько популярна, что её, одну из трёх выдуманных образов собак, наградили звездой на Аллее славы в Голливудe.]

Люди, которых я обидела, ошибки, которые совершила, ущерб, который нанесла себе и окружающим, не были следствием просчетов и недальновидности; нет, это было место, где любовь перековывается в утрату.

Я сижу в такси. Мы выезжаем из Манчестера. Я купила букет цветов. Я знаю адрес. Я чувствую себя ужасно. Мне звонит Сьюзи.

- Ты где?

Сьюзи, я понятия не имею.

- Давно ты в этом такси?

Почти пятьдесят лет.

Манчестер утопает в роскоши и нищете. Оптовые склады и общественные здания превратились в гостиницы, бары или модные квартиры. Центр города шумит, блестит, сверкает, бахвалится успехом и щеголяет деньгами, как это повелось с тех пор, как он стал мастерской Англии.

Но проедьте чуть дальше, и переменчивость манчестерской удачи станет очевидной. Скромные ряды прочных кирпичных домов были снесены, а на освободившемся месте встали многоэтажки и кварталы коттеджей без сквозного проезда; торговые центры и залы игровых автоматов. Индийские мелкооптовые супермаркеты, кажется, еще сводят концы с концами, но большинство мелких лавок заколочены – быстрые, агрессивные дороги убили их.

Время от времени вашему взгляду предстают покинутые и заброшенные крепкие каменные здания с табличками "Институт механиков" или "Кооперативное общество". А дальше – виадук, несколько сбившихся в кучку берез, потемневшая от времени каменная стена, остатки прошлого. Склад шин, гигантский супермаркет, вывеска "такси по вызову", букмекерская контора, дети на скейтах, не знающие о том, что жизнь может быть не такой, как здесь. Старики с недоуменными лицами. Как мы здесь оказались?