Читать «Зачем быть счастливой, если можно быть нормальной?» онлайн - страница 112

Когда я возвращаюсь в переговорную, Сьюзи уже заставила клерка пообещать, что он пойдет и узнает у ведущего прием судьи, какие документы из папки он может нам показать, а какие нет. А мы вернемся через сорок пять минут.

Так что мы уходим и усаживаемся за столик в открытом кафе, где подают чай в больших кружках, и я вдруг понимаю, что здесь готовят такие же точно бургеры и жареную картошку, какими они были в "Палантине", любимом местечке миссис W. Фасоль на тосте, мутные окна и мои будущие миссионерские подвиги.

- Мне пришлось тебя отослать, чтобы ты заткнулась, – говорит Сьюзи. Я изумленно смотрю на нее. Я-то думала, что за все время не проронила ни слова. – Ты что, не помнишь, что ты несла? Честно говоря, полную околесицу. Сплошной лепет, мне просто жаль этого парня!

Но я не лепетала! А в голове у меня пусто – не просто пусто, а абсолютно пусто. Очевидно, я снова схожу с ума. Нужно все прекратить – сейчас же. Не хочу быть в Аккрингтоне. Ужасно не хочу ничего вспоминать.

Я не была здесь с тех пор, как похоронила отца.

Какой бы безумной я ни была, как бы мне ни было плохо, но раз в месяц я приезжала в Ланкашир, чтобы навестить папу, а иногда он приезжал погостить ко мне в деревню. С каждым разом он все сильнее слабел, но ему нравилось бывать у меня, и в 2008-м он собирался приехать на Рождество.

Пока я договаривалась, что заберу его, папа сидел у огня и смотрел в окно. Доктор не рекомендовал ему путешествовать, но папа был настроен приехать, и я готова была его принять. Я поговорила с врачом, и тот сказал мне, что отец почти ничего не ест.

Когда мы приехали, я очень аккуратно спросила его, не собрался ли он умереть, а он улыбнулся и ответил: "После Рождества".

Он говорил и в шутку, и всерьез. В ночь на Рождество я поняла, что не смогу уложить его в кровать, и тогда разложила диванные подушки на полу у камина и наполовину стащила, наполовину столкнула его со стула на это самодельное, но удобное ложе, раздела его, как делала уже неоднократно, и помогла надеть пижаму. Он уснул, огонь в камине догорал, и я села рядом. Я говорила с ним, я рассказывала ему, что очень хотела бы, чтобы мы с ним поладили раньше, и что очень хорошо и правильно, что мы все-таки вместе, и я очень этому рада.

Я пошла спать, но что-то резко разбудило меня в четыре утра, и я спустилась вниз. На папиной кровати спокойно развалились кошки, а отец дышал – неглубоко, но дышал.

Небо было полно звезд – в этот час между днем и ночью они ниже и ближе к земле. Я распахнула занавески, чтобы впустить в комнату звездный свет на тот случай, если папа проснется – в этом мире или же в ином.

Он не умер в ту ночь, и через два дня Стив, прихожанин нашей церкви, приехал, чтобы отвезти его назад, в Аккрингтон. Когда они отъехали, я вдруг сообразила, что за всей суетой с чемоданами, рождественскими пирогами и подарками, я с ним так и не попрощалась, и тогда я запрыгнула в свой "лендровер" и пустилась за ними вдогонку. Я почти догнала их у холма, но они успели проскочить светофор, а мне включился красный.