Читать «Зачарованная Эви» онлайн - страница 10

Я очень любила маму, несмотря на то что и она пробуждала у меня аппетит. У нее были глубокие морщинки от улыбок у рта и такие же глубокие морщинки от удивления между бровями. И круглый подбородок. И карие глаза с синими искорками.

Тут и у меня хлынули слезы. Мне невыносимо было смотреть, как она смотрит на меня, так что я закрыла глаза и продолжала есть – скорее из необходимости, чем ради вкуса. Когда спустя несколько минут я отважилась взглянуть на нее, она уже ушла. Я сожрала целых полтуши – только кости остались. Наконец-то сытая, усталая, я свернулась на соломе.

• Сны у огров – или у людей-огров – красные, цвета ярости.

Окутанная багровой дымкой, я призраком вплывала в дома на улицах Дженна и замирала над спящими горожанами – иногда над своими больными, – глотая слюну. Даже во сне я понимала, что мне нельзя их есть, – но ох как хотелось!

Глава четвертая

На заре я проснулась от голода. Рука больше не болела. Я сняла повязку и обнаружила, что рана не красная и не опухшая – даже перевязывать ее больше не надо.

• Раны от стрел у огров заживают просто превосходно.

Я пересекла двор под моросящим дождиком и зашла в дом. Там я пробралась наверх и села перед своим туалетным столиком, чтобы изучить косматый пятнистый кошмар в зеркале. Я попыталась придать маленьким, заплывшим кровью (но по-прежнему светло-карим) глазам приветливое выражение, но оценить успех не смогла.

В желудке у меня шла битва между огрским голодом и человеческой тошнотой.

Что ж, если я теперь так выгляжу, придется огрскими средствами убеждать всех не обращать на это внимания.

– Друг…

Получилось сипло. Я сглотнула.

– Дорогой друг… Несмотря на такое…

Такое что?

– Несмотря на такую… гм… необычную внешность, я на самом деле…

Сказать вслух, кто я на самом деле, я не могла даже сама себе.

– Я никому не желаю зла.

Я и сама себе не поверила бы. И битых полчаса упражнялась, пока не решила, что стало капельку лучше. Тогда я вышла в коридор, хотя надо было бы сначала послушать из-за двери, нет ли там кого-то. В коридоре была Беттина, наша служанка: она мела пол.

– И-и-и-и! – (Метла грохнулась на плитки.)

Нужен сладкий голос.

– Моя добрая Бет…

Служанка мигом слетела вниз по лестнице. Я услышала, как хлопнула входная дверь.

Наш слуга Руперт – высоченный, молодой, здоровый как бык – оторопело глядел на меня с верхней площадки. Миг – и он пронзительно завизжал не хуже Беттины. Но остался стоять как вкопанный: побоялся бежать вниз мимо меня.

Медовый голос.

– Я и мухи не обижу. Я знахарка, как твоя госпожа.

Глаза у него округлились. Он схватился за голову. Чтобы уберечь его от апоплексического удара, я вернулась к себе и не показывалась, пока не услышала, как по лестнице протопали его башмаки. Вернулась в пустой коридор. В прошлом году, когда Руперта свалила тяжелая лихорадка, я не отходила от его постели, и он выжил, хотя у меня не было ни капли пурпурины.

Его бегство натолкнуло меня на мысль. Я юркнула к нему в комнату, села за туалетный столик, налила воды в миску из кувшина и выбрила его бритвой лицо и тыльные стороны ладоней. Потом взяла щетку из свиной щетины и основательно поработала над ногтями, и мне вполне удалось оттереть их от грязи, о чем половина меня пожалела. Потом я скинула вчерашнее рваное платье и натянула сменные штаны и поношенную льняную рубаху Руперта. Где-то слишком туго, где-то слишком свободно, но в целом вполне сносно. И его башмаки, о чудо, почти не жали.