Читать «Зарницы красного лета» онлайн

Михаил Семенович Бубеннов

 Михаил Бубеннов

Зарницы красного лета

Михаил

ЗАРНИЦЫ

КРАСНОГО

ЛЕТА

ПОВЕСТИ И РАССКАЗЫ

Ордена Трудового Красного Знамени: Военное издательство Министерства обороны СССР

Москва —1979

ББК84Р7 Б 90

Бубеннов М. С.

Ц90 Зарницы красного лета: Повести и рассказы.— М.: Во-ениздат, 1979.— 423 с. с илл.

В пер.: 1 р. 80 к.

Произведения, вошедшие в сборник лауреата Государственной премии СССР М. С. Бубеннова, посвящены борьбе за Советскую власть в годы гражданской войны.

В новой повести «Зарницы красного лета», во многом автобиографичной, писатель рассказывает о повстанческом движении против бе-логвардейщины на Алтае, где под руководством отважных и мужественных командиров Петра Сухова, Ефима Мамонтова, Игнатия Громова и др. героически сражались многотысячные партизанские силы. Развернув летом и осенью 1919 года широкие военные действия в тылу Колчака, партизаны оказали большую помощь молодой Красной Армии.

Повесть «Бессмертие», рассказы «Огонь в тайге» «На Катуни», «У старого тополя» и «Чужая земля» дополняют картину далекого грозового времени, когда советские люди с оружием в руках отстаивали завоевания Великой Октябрьской социалистической революции.-

ББК84Р7

Р2

70302—054 л ^

Б 068(02)—79 без объявл*

Зарницы

красного

лета

ПОВЕСТЬ

ГЛАВНЫЙ ПУТЬ ВЕСНЫ

I

«

|~|тзвенит над степью пригожее и певучее утро, отойдет и уга-^снет знойный день, скроется за ковыльным раздольем солнце, и тут же, не давая разлиться малиновой заре, весь запад над притихшей землей внезапно закипит грозовой теменью. И тогда кажется: все, что мило и дорого тебе, все уже отлетело прочь, в далекую даль, скрылось навсегда. И становится нестерпимо тоскливо и грустно. Но вдруг там, в глубине таинственной мглы, что-то вспыхнет едва уловимо для глаза, а спустя минуту — еще раз, снова на одно мгновение, но уже сильнее, ярче — и давай полыхать, давай переливаться вдоль всего горизонта. Это зарницы, вспышки отдаленной грозы.

Так и с отлетевшими годами детства. Воспоминания о них — вроде степных зарниц во мраке былого. Но что же можно разглядеть при их внезапно вспыхивающем и быстро гаснущем свете, когда ты весь замираешь в изумлении и восхищении? И невольно закрадывается мысль: да так ли все вспоминается, как было в действительности? Ведь известно, что от всего давнего в памяти остаются едва приметные зарубки, вроде заплывающих живицей затесей на деревьях, какими первопроходцы отмечают свой путь.

Но ведь я и не собираюсь создавать строго историческое повествование о далеких событиях и судьбах людей, встречавшихся на моем пути. Да это и невозможно сделать за слишком давней давностью. Я мечтаю лишь о том, чтобы рассказать об одном лете своего детства так, как оно сейчас, на моей вечерней заре, вспыхивает в памяти, рассказать с предельной искренностью и той особой достоверностью, какая зовется поэтической,— именно в ней, по моему глубокому убеждению, и заключается наивысшая правда далекого времени.

В середине апреля 1919 года я впервые пережил огромное чувство разлуки — с домом, где прошло мое детство, с краем, какой познавал, едва научившись ходить по земле. Много в жизни было разлук, но та, первая, навсегда осталась особенно памятной, хотя со временем и погасла ее боль. Такой мучительно памятной позже стала для меня лишь разлука с Сибирью.