Читать «Запомните нас такими (сборник)» онлайн - страница 15
Валерий Георгиевич Попов
Собираясь, мы часто вспоминаем об эвакуации — нам трагически повезло: где только ни оказались мы — Средняя Азия, глухой Север, Сибирь... Может быть, этот толчок жизни так рано пробудил зрение? Возвращение в 1946 году в Петербург, который выглядел обломком великой культуры, возбуждало в нас, стриженых школьниках, азарт творца. Помню узоры, что мы складывали из осколков смальты Спаса-на-Крови... Какому еще поколению попадут в руки такие осколки? И такая ответственность, самостоятельность? Нам трагически повезло.
Один мой ровесник вспоминал, как в эвакуации председатель колхоза каждый день раздавал с крыльца правления два ведра яблок. Встретишь ли в наши гуманные времена такое? Всплеск военной, послевоенной доброты, послевоенного счастья... нам трагически повезло.
И почему-то все высокие выросли! Помню свой курс в Электротехническом — все на подбор высокие красавцы! Все поколение такое. И вовсе не преодолевали мы твердыни тоталитаризма — мы их перешагнули, смеясь. Рост позволял. Лишь неудачников и святых (а в каком поколении их нет?) тоталитаризм успел погубить, но в целом мы — поколение победителей.
Можете упрекать меня в хвастовстве... Ну что же — расскажите что-то другое! А я остаюсь с тем поколением, с которым мне удалось вдоволь повеселиться, — с поколением победителей.
«Состав земли не знает грязи...»
(
В рассказах Насущенко нет покоя. Герои их живут неуютно, часто — в общежитиях; на работе они сражаются с яростной, разлаженной, почти неуправляемой техникой, требующей каждый раз сверхусилий, а иногда и жертв. Только сильным, отчаянным людям это по плечу. О таких и пишет Насущенко, справедливо полагая, что именно они более всего заслуживают права называться героями — героями жизни, героями рассказов.
Люди эти, на мой взгляд, редко изображаются так полно и глубоко, как в книге «Белый свет». Тут нужен автор, который способен вместе с ними выстоять сверхтрудные вахты, перестрадать те же страдания, что и они. Насущенко — один из немногих писателей, кто способен на такое. Чувствуется, что он был с героями в самые тяжкие моменты их жизни, и не просто был, а жил. И именно они и только они, закусив от напряжения губу и выражаясь не всегда благозвучно, запускали, как огромный мотор нашу неукомплектованную, разбитую, разлаженную жизнь и в конце концов добивались, чтобы из хлада и хаоса образовались свет и тепло.
Автор начинает «фотографировать» таких людей с военных лет, начиная с обезображенного, но доброго, надежного Хрусталева (рассказ «ФД»), и, переходя к нынешним временам, убедительно и грустно показывает: и сейчас все продолжает держаться лишь на них. Они «тянули жизнь» в войну («Тяжелый маршрут», «Если я не приду»), тянут ее и сейчас («Хлеб с маслом», «Впереди было чисто», «Крутой спуск», «Незабудки для Томаса»). Тяжелая ноша сделала их нескладными, грубоватыми от постоянного напряжения — но только возле таких можно спастись, согреться в холодной, неуютной жизни, которую Насущенко рисует бесстрашно, подробно и трагично...