Читать «Записки чудака» онлайн - страница 3

-- летели белейшие щепки в рыдающем гуде стамесок: направо, налево; и -- вниз; нападали стамески на мощные массы гранимого дерева; и я, зарываясь стамеской в продолбину формы, я -- думал: нам не осилить работы: срубить, прорубить, отрубить это все; и стояла вокруг -- молвь наречий -- английского, русского, шведского, польского, в визге хлеставших ударов; тащился согбенный работник с бревном на спине; вырисовывались из столба поднимаемой пыли угластые грани; и дзинкала очень часто стамеска, ударившись круто о гвоздь, переламываясь пополам; я спускался в точильню; антропософские дамы и девушки, с перемазанными в керосине руками, брались мне оттачивать слом; я опять поднимался наверх, чтобы прицелиться к форме; и снова:

-- "Снеси эту плоскость; да осторожнее -- не заруби..."

-- "Тут вот врезаться до шести сантиметров".

-- "Тут линия сходит на нет..."

-- "Полтора сантиметра -- вот тут..." --

-- Казалося мне, что все прошлое миновало бесследно; там где-то при переезде из Христиании умер писатель6; и "Леонид Ледяной" труп былого; мой труп хоронили в России: Иванов7, Булгаков8, Бердяев9, Бальмонт10, Мережковский11; не было никогда -- Петербурга, Москвы; то -- был сон, от которого я просыпался в веселую шлепотню молотков (в шлепотню молотков от создания мира); творили мы мир, высекая гранимые капители вселенной: Сатурн, Марс, Юпитер, Меркурий, Венеру.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

Воистину: братство народов окрепло в живом громыханьи работы; над грозным потопом, залившим Европу, мы были вершиною Арарата в те дни; -- знаю, если бы из ковчегов, крутимых волнами, принесся бы ток голубей, он вернулся бы из Дорнаха с юной масличною ветвью.

Я помню: мы с Нэлли стояли на склоне; я жал руку Нэлли; и Нэлли ответила шепотом мне:

-- "Ты -- люби. Не забудь".

И показала глазами на Здание. Здание занавесилось тенями.

В белоснежном плаще, задымив папироской, бежала, как струночка, Нэлли в кудрявые яблони, к огонечкам; и огонечки пошли вправо, слева от нас; там проживал Штейнер13. Вон светится свет в его комнате; влево -- наш домик, присевший под яблони. Мы проживали как раз против Штейнера; с нашей террасы, бывало, мы смотрим: вон -- Штейнер проходит.

На перекрестке дорог -- тот же все силуэт; черноусый брюнет в котелке, горбоносый, циничный, куря сигаретку, стоит, укрываясь в тени; там всегда кто-то есть; кто-то бродит под окнами доктора Штейнера; и -- под нашими окнами.

Международные сыщики, как клопы, нас обсели: международное общество в годы войны -- преступление. Иоанново Здание -- школа шпионов.

КОМНАТА

Вот -- моя комната: чемоданы, бумаги; лежит недописанный "Котик Летаев"; архитектоника фразы его отлагалась в градацию кругового движения; архитектоника здесь такова, что картинки, слагаясь гирляндами фраз, пишут круг под невидимым куполом, вырастающим из зигзагов; но форма пришла мне под куполом Здания; пересечение граней, иссеченных форм воплотилось в словесную Эвритмию1; под куполом Иоаннова Здания надышался небесными ветрами я; здесь меня овлажнили дождями словесности: "Котиком". Вот -- он: я не в России его; для этого нужно лазурное небо Кампаньи2.