Читать «Записки психиатра. История моей болезни» онлайн - страница 69

С этого момента вплоть до вытрезвления в участке он плохо понимал происходившее (л. 5 об.), и соответственно сему его воспоминания за этот промежуток времени неполны, отрывочны и смутны. Будучи приведен в участок, К. продолжал находиться в возбужденном состоянии и «стучал рукою по столу»; в заключение он лег на диван и захрапел (л. 16 об.).

В течение всего времени заключения К. под стражею расстройство умственных способностей обнаружено не было; обвиняемый был рассудителен, относился к производимому над ним следствию вполне сознательно, неоднократно обращался к г. судебному следователю как со словесными, так и с письменными заявлениями относительно необходимости допросить тех или других лиц, показания которых, по его мнению, могли бы для него быть важными; вместе с сим он деятельно старался о направлении следствия в порядке, указанном 353 ст. УУС.

Во время пребывания испытуемого в больнице св. Николая Чудотворца настроение духа его значительных уклонений от нормы не представляло. Злобы против Богдановой у К. в настоящее время нет; но у него также нет и особенного сожаления о содеянном. Хотя испытуемый вел себя в больнице тихо и сдержанно, тем не менее внимательное наблюдение показало, что устойчивого равновесия в душевном состоянии К. не существует. Так, К. сравнительно легко раздражается, в особенности же, когда ему покажется, что окружающие относятся к нему без достаточного уважения, подобающего ему, как «бывшему офицеру, получившему увечья от сражений и горных походов». Не подлежит никакому сомнению, что, являясь тихим и сдержанным в то время, когда его ничто живо не затрагивает, К. легко может потерять самообладание при каком-нибудь раздражающем обстоятельстве, из числа тех, которые часто встречаются в жизни вне больничных стен.

Нравственное чувство и энергия воли испытуемого заметно ослаблены. Это доказывается как отношением К. к совершенному им делу, так и той жизнью, которую вел в последние 3–4 года этот человек, получивший приличное воспитание и прежде имевший достаточные средства к существованию: он с утра до вечера скитался по портерным и беспрерывно пьянствовал, вел нищенскую жизнь, постоянно обращаясь к братьям за денежным вспомоществованием.

Память у испытуемого сохранилась удовлетворительно. Собственно интеллектуальная сторона психической деятельности его, напротив, представляет значительные уклонения от нормы, заметные, впрочем, лишь при ближайшем знакомстве с К. К числу этих уклонений должно отнести крайнюю недальновидность и недостаточную сообразительность К., равно как и его наивную хвастливость. Так, относительно обстоятельств своей прежней жизни испытуемый делает сообщения, частью прямо неверные, частью такие, верность которых подлежит большому сомнению. Прибыв в больницу, К. сперва назвался «отставным подполковником», но, узнавши, что настоящий его чин ординатору известен, объяснил, что он, К., «в первый раз вышел в отставку» с чином подполковника (что опять неверно), затем снова вступил в службу, но в скором времени, после столкновения с князем N, был разжалован и в 1854 году вышел в отставку прапорщиком. Историю дальнейшей своей жизни К. дает в следующих чертах. После смерти матери он будто бы получил в наследство 1500 душ крестьян с соответственным количеством земли, но, живя разгульно, все свое имение быстро «прожил». В 1859 году женился на дочери ярославского купца П. («обещали дать 30 000, но надули») и переехал в Москву, где открыл «справочную контору» и стал заниматься «исполнением частных поручений». Дело его будто бы пошло настолько хорошо, что он стал получать чистого барыша до 25 000 рублей в год. В 1864 году разошелся с женою, после чего стал вести еще более разгульную жизнь, имея несколько дорогих содержанок. В 1875 году получил на Нижегородской ярмарке от одной из банкирских контор Англии заказ – заготовить в России 1 500 000 шпал. Имея в виду получить при этом за комиссию сразу 150 000 рублей, К. (по его словам) передал свою контору другому лицу и, заказав шпалы, переехал в январе 1876 года в Петербург, причем привез в кармане 6000–7000 рублей. В марте того же 1876 года познакомился с Богдановой, которая будто бы тогда же и поселилась в его квартире. Дело со шпалами не состоялось по случаю войны. В Петербурге К. тоже искал частных поручений, но выручка уменьшалась с каждым годом, а привезенные в Петербург деньги были быстро прожиты. Сначала он, вместе с Богдановой, помещался в приличных квартирах; когда же обстоятельства их сделались стеснительными, Богданова стала думать о месте и, наконец, поступила в услужение в портерную Орлова. В последний год К., вследствие пьянства, отстал от всяких занятий и жил лишь временным пособием со стороны братьев, квартируя по так называемым «углам».