Читать «Записки военного альпиниста. От ленинградских шпилей до вершин Кавказа 1941–1945» онлайн - страница 31

Нынешний кораблик – третий по счету: первый (с короной и яблоком) украсил Адмиралтейский шпиль при его достройке в 1719–1720 годах. При перестройке башни Коробовым в 1736–1738 годах украшения были сохранены, но стали более нарядными и вызолоченными. При очередном ремонте и золочении шпиля в 1846 году кораблик вновь восстановили (второй по счету), а при капитальном ремонте шпиля в 1886 году заменили новым, который мы видим и поныне. И парит он над городом более ста лет. Старый хранится в фондах Центрального военно-морского музея в Петербурге. Он во всем соответствует нынешнему. Я видел его в музее. Изготовленный из латуни, кораблик несет на парусах знаки и надписи. Каждый интересующийся может их прочитать. Вот одна из них: «Возобновленъ в 1846 году октября 1 дня архитекторомъ Ридлеромъ, смотритель – капитан Iранга Теглевъ, помощникъ – штабсъ-капитанъ Степанъ Кирсановъ».

Кроме того, на клотике латинскими буквами нацарапано имя позолотчика – Асван Лейтикс Вильгельм, нанесены дата – 3 октября 1846 года – и якорь – клеймо Ижорского завода.

Позолоченный кораблик поднят на высоту более 70 метров и с земли кажется небольшим, а в действительности он имеет длину 192 сантиметра, высоту 158 сантиметров и вес 65 килограммов 200 граммов. Трехмачтовый, с надутыми парусами, высокой кормой и гордо поднятым носом, плывет он в нашем небе, вращаясь, как флюгер, под напором свежего ветра Балтики.

На мачтах и корме развеваются золоченые флаги, от бортов к вершинам мачт натянуты ванты, а над ватерлинией два ряда сквозных отверстий-бойниц. Плоский, вырезанный из латуни кораблик укреплен на металлической раме и надет на шток в вершине шпиля. Шток, служа осью вращения, сдвинут примерно на одну треть длины к корме, которая для уравновешивания утяжелена. Кораблик-флюгер податлив всем ветрам. Диаметр яблока под корабликом чуть больше 0,5 метра.

Чехол на кораблик был сшит с запасом и легко наделся на флюгер. Я его закрепил тесьмами-завязками, а в трех местах обмотал бинтами и для прочности прошил их суровой ниткой, после чего плотно обмотал шток и корону брезентовыми полосами.

Наконец в относительно тихую погоду матросы вынесли на крышу Адмиралтейства громадный чехол, собранный с помощью бечевок наподобие занавески-маркизы, чтобы он не парусил. На грузовой лебедке начали поднимать огромный маскировочный чехол наверх. Одновременно на втором пассажирском блоке поднимали меня. Я прочно закрепил чехол наверху. Теперь вверх пошла Ольга Фирсова. Она отказалась от парашютных лямок и села на скамью-дощечку, которую называла «душегубкой». Оля ножом понемногу подрезала стягивающие бечевки, и гигантский чехол постепенно распускался на необходимую длину.

Задача женской связки Оли и Али состояла в том, чтобы, спускаясь от кораблика вниз, стягивать облегающий шпиль чехол с двух сторон руками к себе и сшивать его бечевкой, продетой в ушко специальной длинной иглы. Ею шьют паруса. В народе такую иглу называют почему-то цыганской. Это была изнурительная работа. Приходилось часами висеть над обстреливаемым городом и класть стежок за стежком, прочно сшивая чехол по вертикали. Ольга уже прошила от яблока вниз метров пять, когда со стороны Дворцовой площади из-за облаков на бреющем полете выскочил фашистский истребитель и с ходу дал пулеметную очередь по шпилю Адмиралтейства. Пули пробили обшивку совсем рядом с Ольгой.