Читать «Запах атомной бомбы. Воспоминания офицера-атомщика» онлайн - страница 42

— С моим колером волос и пролетарским происхождением — служить можно только в Сибири, да и то — подальше от населенных пунктов.

— Тебе легче. Ты уже все знаешь, а мы должны гадать и мучиться неизвестностью.

Зал Дома офицеров был полностью заполнен. Наши ребята сидели слева плотной группой. В первых рядах расположились преподаватели. Вся правая часть зала была отдана приглашенным. На сцене за столом сидели генерал Петленко, комендант гарнизона подполковник Довженко, гость из Центра полковник Назаревский и командир сборов подполковник Князев.

Подполковник Шашанов по списку вызывал принимающих присягу с упоминанием полного звания — инженер-младший лейтенант. Офицер подходил к невысокой трибуне, стоящей в зале перед первым рядом присутствующих, зачитывал текст присяги и ставил подпись.

Церемония принятия присяги шла без накладок и сбоев, хотя некоторые во время вечерних дискуссий в казарме грозились отказаться от присяги. Мотивировали они это тем, что их недовольства и требования могут быть приняты и учтены только до принятия присяги. До этого момента они еще не настоящие военнослужащие, с которыми начальники вынуждены будут считаться, хотя бы из боязни скандала. После подписания текста присяги все пути назад уже отрезаны, суровые воинские законы вступают в силу, и малейшее сопротивление или неповиновение будут караться на законных основаниях.

Одним из таких возмутителей спокойствия был киевлянин Сергей Кордовский. Человек неглупый и способный, он не хотел служить в войсках и мечтал о научно-исследовательской работе. В этом он был не одинок, но заявлять прямо об этом командованию решался только он. Разговоры о его предполагаемом демарше, конечно, дошли до начальства. Кордовского вызвали к Князеву (хорошо, что только к нему), и командир провел с ним более чем часовую беседу. Что уж он там ему говорил, что обещал и чем грозил, мы так и не узнали, но после этого Кордовский присмирел и перестал бунтовать.

И вот, для принятия присяги вызывается младший лейтенант Кордовский. Мы затаили дыхание. Оторвал от бумаг глаза, вооруженные допотопными черными очками, подполковник Князев.

Кордовский зашел за трибуну, посмотрел в зал недобрыми глазами, чуть заметно улыбнулся и стал зачитывать текст. В наших рядах послышался шепот, кто-то хлопнул сидением, и снова воцарилось молчание.

Скандал не состоялся. Да его и не могло быть, так как слишком это серьезное дело — бунт в армии, да еще в таких войсках, как наши.

Официальная часть затянулась часа на полтора. Приглашенные гости стали явно скучать. Некоторые покинули зал и перешли в буфет.

Из наших рядов тоже удалилось несколько человек, но они пошли за кулисы. Готовился концерт художественной самодеятельности, в котором вместе с нашим струнным оркестром должны были выступать девушки из пошивочной мастерской и ребята из других воинских частей.

Струнный оркестр возник вокруг киевлянина Филенко, добродушного великана, прекрасно играющего на аккордеоне. К нему вскоре присоединились две гитары и мандолина. Образовалась играющая и поющая группа. Понемногу она расширилась, пока не превратилась в неплохой оркестр.