Читать «Запах атомной бомбы. Воспоминания офицера-атомщика» онлайн - страница 167
Валентин Иосифович Вишневский
Увидев на погонах Камина одинокую звездочку, Егоров улыбнулся и спросил:
— Студент? На что жалуетесь?
— Не по специальности работа. Я — метеоролог, а здесь метеорологии нет и в помине.
— Да, ваше дело шары пускать, а не на хранении сидеть. Может, пошлем его туда, где шары надувают? — обратился Егоров к Филиппову.
— Нужно будет подумать, — понимающе ответил полковник.
Сидевший здесь же за столом начпо не упустил случая вставить и свое слово:
— Они вообще хотят уйти из армии. Тут их несколько человек.
— Эти бесплодные мечтания лучше выбросьте из головы. Не для этого мы вас призывали, чтобы вы через армию проходили, как через проходной двор! Впереди всех ждут большие дела!
Настроение начальника главка было испорчено. С Дубикайтисом, как он потом рассказывал, вообще не говорили. Достаточно было одного Камина. Обоих пообещали отправить «на север», но куда — не сказали. Камин согласился, а вот Дубикайтис — нет.
Женам Бахарева и Келеберденко была обещана работа в школе. В ближайшем будущем.
* * *
В управлении на мой вопрос о приказе на увольнение сухо ответили: «Личное дело в Главк отослано. Ждите». Стало ясно, что в этом году я отсюда не вырвусь, и мы с Юрой стали готовиться к встрече Нового года. Он снова съездил в Валдай и снова привез чемодан бутылок алкоголя.
В лесу выбрали небольшую стройную елочку, которую украсили гирляндами из виноводочных этикеток, игральных карт и самодельных игрушек. Елочку установили в углу комнаты на столе, а на шторы навесили звезды из желтой и белой фольги. Вместе с репродукциями картин французских импрессионистов уголок принял праздничный вид. Во всяком случае друзья-товарищи из соседних комнат нашу подготовку к празднику одобрили и обещали зайти с поздравлениями.
— Вот только девки у вас какие-то не совсем голые. Что лучших найти не смогли? — спросил Мухлынин.
Вырезанные из польских журналов «Габриэль с розой» Ренуара и «Девушка с Таити» Гогена ему не понравились. Он где-то видел «Маху раздетую», которая навсегда запала ему в душу. Но у нас ее не было.
Но Новый год в окружении только «не совсем голых» девок встретить не пришлось. Вечером зашла чета Келеберденко и пригласила нас к себе. Мы прихватили свою елочку, новогодние припасы и пошли в гости.
Проводили, как положено, старый год, отведали домашней еды и под куранты подняли I чашки с шампанским за Новый 1957 год.
Юра и Лина как-то быстро обжились, создали свой уютный мирок с украинским присмаком и чувствовали себя неплохо. Особенно после того, как Егоров пообещал Лине работу. Тосты были оптимистическими, закуски — прекрасными, и нас невольно потянуло на воспоминания.
Юра вспоминал «рiдну рiчечку i садочок», Дубикайтис — белые ночи и разводные мосты, я — Одессу своего детства. Идиллическую картину нарушил Пересторонин:
— А знаете, кто меня сагитировал в армию? Наш майор Халевин. Приехал к нам в Свердловск и стал расписывать студентам прелести армейской жизни. С виду он человек к себе располагающий, говорить умеет, и мы ему поверили. «Не пожалеете, ребята, а если что будет не так — набьете мне морду». Он и подумать не мог, что нам придется встретиться. При встрече расплылся в улыбке и спросил: «Что, морду будешь бить? Разве тебе тут плохо?».
