Читать «Занавес опускается: Детективные романы (Форель и Фемида • Пение под покровом ночи • Занавес опускается)» онлайн - страница 321

— Боже мой! — прошептала она. — Боже мой! Слава богу!

— Доброе утро, — войдя через боковую дверь, поздоровалась Панталоша. — Мне разрешили еще одну картину нарисовать. Дайте новую картонку и краски, только много. Вот посмотрите. Это коровы с самолетом, я их уже кончила. Правда, красиво?

Она опустила картонку на пол, прислонила ее к мольберту, потом, нахально копируя Агату, отступила на шаг, сложила руки за спиной и взглянула на свое произведение. Три ярко-красные коровы паслись на изумрудном лугу. Над ними по голубому небу — Панталоша нарисовала его одной лазурью — летел изумрудный самолет, из которого вываливалась черная бомба.

— Здорово, да? — Помолчав, Панталоша снисходительно перевела взгляд на работу Агаты. — Это тоже ничего, — сказала она. — Симпатично. Когда смотришь, даже приятно. Я считаю, картина хорошая.

— А некоторые считают, что, если пририсовать очки, будет лучше, — наблюдая за ней, сказала Агата.

— Дураки они и ничего не понимают. Короли очки не носят. А это король.

— Да, но кто-то все равно нарисовал ему очки.

— Пусть он попробует моим коровам очки нарисовать — я его убью!

— Как ты думаешь, кто мог это сделать?

— Не знаю, — равнодушно ответила Панталоша. — Может, Нуф-Нуф?

— Вряд ли.

— Тогда, наверно, тот же, кто Нуф-Нуфу зеркало разрисовал. Не знаю. Но точно не я. Ну так что, можно я возьму еще картонку и краски? Мисс Эйбл нравится, когда я рисую.

— Поднимись ко мне в комнату, там в шкафу много картонок, можешь взять себе одну поменьше.

— А я не знаю, где ваша комната.

Агата, как могла, объяснила.

— Ладно. Если заблужусь, буду орать, пока кто-нибудь не придет. — И Панталоша потопала к двери.

— Да, кстати, — остановила ее Агата. — Ты знаешь, что такое «изюминка»? Когда-нибудь видела?

— Детское печенье? Знаю, а что? — Панталоша оживилась.

— Нет, я говорю про такой резиновый мешочек… Если на него сядешь, раздается громкий звук.

— Какой звук?

— Неважно, — устало сказала Агата. — Бог с ним.

— Вы сумасшедшая, — коротко заявила Панталоша и ушла.

— Может быть, — пробормотала Агата. — Что кто-то сошел с ума, это факт.

4

Все то утро она работала только над фоном. После обеда сэр Генри позировал полтора часа с двумя перерывами. В течение всего сеанса он не сказал ни слова, хотя часто вздыхал. Агата писала руки, но сумела ухватить лишь их общий тон и форму, потому что сэр Генри то и дело нервно шевелил пальцами и вообще вел себя неспокойно. Перед самым концом сеанса вошла Миллеман, извинилась перед Агатой и что-то шепнула ему на ухо.

— Нет-нет, — сердито возразил он. — Обязательно завтра. Позвони еще раз и так и передай.

— Он говорит, завтра ему очень неудобно.

— Меня это не касается. Позвони снова.