Читать «Заклание-Шарко» онлайн - страница 23

АНТОН. Он, наверное, в ночь на Ивана Купалу цветок папоротника в лесу нашел.

ВАСЯ. Наверное. Ну, так вот. Особенность эта его только на рубли распространялась… правда, потом уже выяснилось, что и на доллары. Золото там, бриллианты он рентгеном своим видеть не мог. И жил здесь припеваючи. По карманам шарил, сумочки резал, клады всякие в городе нашел, заначки все подчистую выгреб. Как-то бухал он с московскими бандитами и по пьяни рассказал им о своем таланте. Те не поверили, он им показал пару фокусов — определил, то есть, сколько денег у них с собой. А они тысяч сто долларов везли из Владика в Москву. По тем временам — сумасшедшие деньги. Предложили ему парни в Москву перебраться. Расписали роскошную жизнь, сколько в Москве денег крутится, как можно с помощью Глеба денег нажить. И пообещали ему десять процентов. Он, не думая даже, согласился и уехал. Через два года у него все было — мерин последний, дом в Подмосковье, квартира на Тверской. Один раз он мужика одного отследил, что тот с чемоданом полным денег в машину залез и поехал куда-то. В чемодане тысяч четыреста долларов было. Глеб в машину и за ним, а по дороге звонит своим подельникам и все рассказывает. Мужика, короче, где-то в тихом переулке отловили, деньги отняли, а самого застрелили. А через месяц всех, кто в деле этом участвовал, стали убивать, причем вместе с родственниками ближайшими. На фоне тех криминальных разборок на эту связь никто внимания даже не обратил, а пахан их обратил. Вызвал Глеба к себе и говорит, что сначала думал: кто-то на его банду наезжает; выяснять начал: кто бы это мог быть, но потом понял, за что убивают и по какому списку. И посоветовал Глебке уехать домой и затаиться, предупредил, что убийца — одиночка и с садистскими наклонностями. Короче, через месяц убили всю семью: Глеба, брата его и отца с матерью. Зверски убили. Вот так вот.

АНТОН. Вась, ты к чему это рассказал?

ВАСЯ. А к тому, Антоний, что слишком дорого себя продавать иногда себе дороже выходит.

АНТОН. Всё. Давайте собирайтесь. Поехали.

Все неохотно начали подниматься с тайными стонами, охами и с желанием хотя бы на миг продлить это волшебное состояние бездействия блаженного, которое гарантировало сиюминутное существование и полную неизменность будущего иллюзорного. Очень хотелось вечного продления этого мига, но колесо с усилием провернулось, и все пошло по проторенной дорожке бытия видимого, неизменного. И, хотя даже окружающий, абсолютно неподвижный воздух кричал об опасности лютой невидимой, никто не внял очевидным предостережениям и знакам в сотый раз, наверное, за сегодняшний день повторяющимся. Все почти одновременно поднялись со своих стульев и гуськом вслед за Антоном прошли к двери, спустились с лестницы и мимо охранника, преобразившегося мгновенно, вышли во входную волшебную дверь. Охранник смотрел на них закатившимися глазами, так, что в зеркале отражалось его исказившееся лицо, смотревшее на свое отражение в зеркале одними белками. Охранник спал.