Читать «Зайди ко мне, когда уснёшь» онлайн - страница 97

-- Собираешься к родителям?

-- Ну, да. Мы же вместе так решили.

-- Всё, ты никуда не едешь, -- заявил Роман не признающим возражений тоном, -- Потом обязательно вдвоём поедем, по весне. А теперь, одну я тебя никуда не отпущу.

Мария так и села, рассеяно поглядывая то на мужа, то на разложенные вещи.

-- Как же так? Ведь собралась уже...

-- Нет, и ещё раз нет! Я один раз сделал ошибку, теперь этого не повторится, -- он подошёл к ней, опустился на колени и крепко обнял. -- Я так соскучился.

-- Хорошо, я не поеду, -- произнесла она и потрепала рукой его шевелюру.

Это была победа. Судьба дала шанс, и смерть уже не получит предназначенную жертву. Роман был счастлив. Теперь, казалось, всё в жизни наладится.

Он уютно устроил свою голову в её коленях, крепко обняв руками ниже, словно потерявшийся ребёнок, и повторил:

-- Теперь я тебя никуда не отпущу от себя. Слышишь?

Но ответа не было. Свет померк. Он продолжал лежать на чём-то мягком, обнимая руками. Это уже были не ноги любимой, а обыкновенная перьевая подушка. Время, отпущенное на свидание, прошло. Настал момент вернуться назад.

Роман открыл глаза и понял, что лежит в своей постели, в комнате, где был до того. Странное чувство тревоги охватило его. Было жутко темно и тихо, так тихо, что он слышал приглушённый стук своего сердца.

Роман вскочил с кровати, дрожащими руками зажёг керосинку. Бледный свет озарил нехитрую обстановку его жилища. Он стал лихорадочно оглядывать обстановку. Если что-то здесь и изменилось, то совсем незначительно. Комната отдалённо напоминала то семейное гнёздышко, коим она была при Марии.

"Должно быть, вечер, но где же Маша"? -- тревожная мысль бросила Романа в жар, -- "неужели не получилось?! Она же не уехала, а значит, должна быть жива! Что же произошло, в чём ошибся, что пошло не так?!" Множество мыслей, одна безумней другой, вмиг пронеслись в воспалённом мозгу Романа. Он возбуждённо бегал по комнате, распахивая по пути шкаф, открывая комод и разбрасывая с грохотом коробки. Не найдя там ничего, кроме своих вещей, он в бессилии и недоумении опустился на пол, сгрёб разбросанные пожитки и почти беззвучно прошептал сухими губами:

 -- Почему только мои? Где Машины? Ведь они оставались здесь, даже после её смерти?!

Пустые и холодные стены не давали ответа. Даже единственная фотокарточка Марии, неизменно висевшая близ иконостаса, бесследно исчезла. Хотя нет, гвоздик остался. Значит, всё же была!

Со дна сундука он достал старинную шкатулку, которую купил ещё в Москве и теперь хранил там канцелярские принадлежности, а также важные и ценные бумаги. Надо было проверить документы. Там, на самом верху, лежал сложенный вчетверо, исписанный листок бумаги. Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы определить почерк Марии. Предчувствуя что-то нехорошее, он дрожащими руками развернул письмо и начал читать вслух:

"Дорогой, Роман. Сажусь за это послание с тяжелейшим чувством, сравнимым разве что с горем. Горем расставания с близким человеком, коим ты оставался для меня на протяжении долгого времени. Стоит ли говорить о том, как трудно стало наше общение. В последнюю пору я не узнаю тебя. Ты словно подменился и теперь стал чужд, как посторонний, со странными мыслями и поступками.