Читать «Завтра вновь и вновь» онлайн - страница 79

5 февраля

Я хочу снова увидеть Ханну.

Кто-то записал все дорожки у реки Девять Миль, все мостики и глинистые заводи, деревья и даже обратную сторону листьев. Записи из университетской базы данных заполняют пробелы там, где не записывали люди, этот участок был важен для ученых-экологов, занимающихся долговременными эффектами в заброшенных промышленных зонах. Мы с Терезой гуляли здесь осенью, уже ближе к зиме, через несколько недель после выкидыша. Мы не ссорились, как некоторые знакомые пары, которые начинали пить и ругаться или с головой погружались в работу.

За все годы знакомства у нас было всего несколько значительных ссор, в основном по пустякам, вообще без причины, но однажды я обидел ее в этом парке и теперь не могу бродить здесь, не вспоминая боль, которую ей причинил. Тереза любила этот парк. Другие парки в городе тоже были прекрасны, но слишком вылизаны для любителей пробежек и семей с детьми в колясках. А у реки Девять Миль оставались неухоженные места, где можно сойти с тропы и найти цветы на залитых солнцем пятачках.

Несмотря на бесчисленные прогулки по этим дорожкам, память возвращает меня к единственному дню, когда я так постыдно ее обидел. Новый слой – журчание ручья неподалеку. Новый слой – пение птиц. Новый слой – прохлада тени и запах почвы. Ветер в листве. Я помню, на Терезе был кардиган цвета древесной коры, а ее волосы – цвета золотистой листвы, умирающей на ветвях. Мы держались за руки, ее пальцы были холодными. Она о чем-то задумалась, глядя через плечо на лес и собирающиеся там тени.

– Может… даже не знаю. Может, это и к лучшему, что мы ее потеряли, – сказал тогда я. – Может, лучше нам не иметь детей. Вся эта суматоха…

Она не закричала, а осела на землю, рухнула на тропу, как будто лишилась легких.

– Прости, – пробормотал я в попытке ее утешить, но ничего не вышло.

До сих пор не понимаю, зачем я произнес те слова, и каждый раз при воспоминаниях об этом в груди разливается тяжесть от чувства вины. Мимо без остановки пробежал человек, и я подождал, пока он скроется из вида, прежде чем снова заговорить.

– Ты как? – спросил я.

Она стояла на коленях, уронив голову на руки, и все твердила: «Нет, нет, нет», пока свет не угас, а сырость не проникла в ее одежду, словно пальцами мертвеца, тогда я помог Терезе подняться, и мы пошли дальше. Под переменчивым вечерним солнцем мы пошли дальше к ручью – полюбоваться, как затухающий свет рассыпал бриллианты на поверхности воды. В тот вечер мы были одни, примирившись с потерей и понимая, что выкидыши случаются ежедневно с тысячами других людей, но наш – совсем другое дело, потому что это была наша дочь, наш нерожденный ребенок.

Собирается ночь. Я оставил Терезу на тропе, и ее плач о потерянном ребенке заполнил промежутки между лесными шорохами.

Спускаясь по склону к ложу реки, я цепляюсь за низкие ветки. Время в Архиве переключается на конец апреля, чуть раньше семи вечера. Я нахожу Ханну наполовину погруженной в ил и смотрю на ее тело, пока не заходит солнце. Я корректирую световые фильтры и продолжаю смотреть.