Читать «Завтра вновь и вновь» онлайн - страница 62

– Представь, что твоя жена… – говорит – Болван.

– Боже мой! – Его слова врезаются в меня молотком. – Пожалуйста, не надо. Пожалуйста…

– Уже можно смотреть, – говорит он, я снова поворачиваюсь, и Пейтон уже нет, вместо нее расплывается клякса, словно воздух мазнули вазелином.

– У меня есть доступ к программе «Червь Рейнера-Нордстрёма». Знаешь, что это?

– Нет.

– Модификация Паука. За одно мгновение я могу осквернить каждое воспоминание, каждый миг твоей жены в Городе. Могу повредить ее записи, так что даже твой АйЛюкс не сумеет добраться до тех воспоминаний о жене, которые тебе так дороги. Я запущу червя, и она исчезнет. Тебе понятно?

– Да, – отвечаю я. – Да. Я понял.

– Задай себе вопрос: стоит ли потеря жены во второй раз твоей преданности Уэйверли. Думаю, что нет.

– Зачем ты это делаешь?

– Ты меня не слушаешь. Если я пойму, что ты не оставил в покое Альбион, то мы предпримем против тебя меры. Непременно. Все ясно?

– Да, – говорю я. – Я понял.

– Думаю, ты знаешь, где выход.

При выходе у меня кружится голова, Архив – расплывается, но потом восстанавливается, и я – оказываюсь на парковке, под светящимися окнами мастерской Альбион. Снег валит мягкими хлопьями и хрустит под ногами, шквалистый ветер кидает в лицо ослепляющую пелену снега с сосновых ветвей. Домой, домой – в квартиру двести восемь. Я снимаю мокрую одежду в прихожей. Тереза спит, и я прокрадываюсь в постель рядом с ней. Тереза. Я обнимаю ее и прижимаю к себе, ощущаю искусственное тепло тела, и как поднимается грудь от дыхания, пытаюсь удержать ее и не потерять то, что уже потерял.

1 февраля

Когда бы ты сюда ни зашел, здесь полно других людей – слишком многие из переживших Питтсбург хотят вновь почувствовать вкус этого места. «Катц-плаза», так его называли. В центре – фонтан работы Луизы Буржуа, а вокруг него скамейки в форме всевидящего ока. Мы приходим сюда, чтобы посмотреть на конец. Мы толпимся кружком, как в художественной галерее. Мы знаем, что это случится в час тридцать семь минут, и когда момент приближается, наблюдаем – вот он, грузовик на Седьмой улице, из него выходит мужчина со стальным чемоданчиком.

Некоторые начинают плакать, но большинство уже это видели, и много раз. Мы не можем его остановить, не можем переписать историю, хотя она и проходит у нас перед глазами, мы просто смотрим. Мужчина встает на колени в центре площади и поднимает руки в какой-то молитве. Некоторым кажется, что они слышат упоминания Аллаха. Мужчина медлит, и мы гадаем, миллионы людей гадают – что, если в этот момент сомнений он передумает, вдруг он уйдет. Мы смотрим, как он открывает чемоданчик. Вспышка света…

* * *

Она любила здесь гулять. По Уолнат-стрит в Шейдисайде. Любила ходить тут по магазинам – «Эппл-стор», «Уильямс-Сонома», «Каваий», дизайнерский бутик И. Б. Пеппер, – но ее любимым был дорогой универмаг «Кардс анлимитед». Здесь Тереза и умерла – в синих джинсах, заправленных в сапоги для верховой езды, и бежевом кардигане, задрапированном на раздувшемся животе. Я стоял рядом с ней у витрины «Кардс анлимитед», когда она потягивала кофе со льдом из «Старбакса» и рассматривала футболки с надписями. «У моей машины есть конденсатор потока». «Единорог». «Займу место на парковке». «Заводной апельсин».