Читать «Завтра вновь и вновь» онлайн - страница 54

– Ты о чем это? – спрашиваю я.

– Доминик, пойми меня правильно, – это в самом деле вопрос. Теодор Уэйверли мог нанять всю фирму Куценича, если б захотел. Мог бы даже АНБ попросить сделать ему одолжение, понимаешь? Но он выбрал тебя, моего брательника Доминика. Бессмыслица какая-то.

– Он разговаривал с Куценичем, но тот сказал, что я его лучший исследователь, – объясняю я. – Сливки всегда поднимаются на поверхность. Ты лучше послушай: когда я начал искать Альбион, то проводил поиск по фото и получил почти тридцать тысяч результатов, но все с вероятностью совпадения меньше двух процентов, и решил, что их подчистили…

– Сливки? Это дерьмо всегда всплывает на поверхность.

– Ты послушай. Я пролистал результаты, и, конечно же, Паук выдал рыжих, но и только, ни единого совпадения с Альбион. Хотя один результат имел около семи процентов совпадения, так что я его проверил. Это оказалось мутное фото, снятое в темном уголке питтсбургской художественной галереи «Современные формы», на поэтических чтениях. Лицо было в тени, и я не мог понять, Альбион это или нет, но в тот вечер я сам был там. Я находился на сцене, дожидался своей очереди читать. Я увидел себя…

– Ох, прям мурашки по коже.

– Я был в рубашке с галстуком и совсем тощим. Выглядел двенадцатилетним.

Гаврил расплачивается и не дает мне поучаствовать. Он обещает разнюхать по поводу фото Альбион, может, найдет что-нибудь о ее работе в модельном бизнесе, хотя и сомневается. Он предлагает мне оставить каталог себе, но когда мы возвращаемся в его квартиру, за несколько минут я сканирую каждую страницу и сохраняю в электронном виде. Гаврил приглашает меня остаться и выпить с ним, но мне надо работать, и я говорю, что пропаду на некоторое время.

Шестнадцать часов погружения и восемь часов вне Архива – перерыв на сон, сортир, душ, еду и сообщение для Гаврила или Тимоти, что я еще жив. Еда навынос в «Генерале Тсо» и два литра пепси. Овсянка быстрого приготовления на завтрак и обед. Сон урывками на три-четыре часа, а потом новое погружение. Самая чистая ниточка к Альбион – через Пейтон Ганновер, и я пытаюсь воссоздать ее жизнь, найти, где еще она пересекалась с Альбион.

Я отслеживаю Пейтон до предыдущей квартиры, в лофте на Рейлроуд-стрит, тогда татуировка Пейтон была еще бесцветной, лишь контуры сложного цветочного узора. Затем дальше в прошлое, к первому курсу в Чатеме, когда у нее и вовсе не было татуировки, она обитала в общежитии и стриглась коротко, по-мальчишески, с четким пробором как у Томаса Эллиота. Я слежу за ней. По утрам Пейтон ездит на велосипеде, свой розовый шлем она держит в коробке из магазина Шнайдера, привязанной сзади к раме.

Ездит она по главным улицам, так что не исчезает из поля зрения – от камеры к камере: блондинку записывают камеры безопасности, видеорегистраторы, глазные камеры. От Рейлроуд-стрит к Смолман-стрит через район Стрип до Лоуренсвила. Я следую за ней. Лица в проезжающих машинах расплываются, как лепестки на мокрой черной ветке, случайно запечатленный фон вокруг Пейтон. Эти пустые лица меня бесят. Как будто пытаются привлечь мое внимание. Словно хотят, чтобы я их заметил, отвернулся от Пейтон и наполнил их черты обрывками воспоминаний, но мне нечего о них вспомнить, я не могу оживить их никакими подробностями или воспоминаниями. Я никогда их не знал, и они мелькают на периферии зрения.