Читать «Завтра вновь и вновь» онлайн - страница 155

Господи. Боже мой, умоляю!

Это ближе всего к молитве.

Не знаю, сколько времени я провел в темноте, но я устал плакать и надеяться, что полная тьма меня успокоит. Я перезагружаю стрим и записываю все, что вижу. Посылаю файл на облачный сайт Гаврила с сообщением: «Не открывай и не смотри. Просто сохрани для меня».

Когда я вылезаю из подвала, уже темнеет. Дождь прекратился, и небо густо усеяно звездами, теперь им не мешают городские огни. Я выбираюсь из ямы и обхожу дом по периметру, к густому бурьяну. Альбион спит на траве. Нет, не спит. Ее веки подрагивают, как будто она видит сон, но она не спит. Я ложусь рядом, загружаю Архив и нахожу ее.

В Архиве разгар дня, Альбион в саду Дома Христа. Дом отбрасывает тень на лужайку, но сад купается в солнечном свете, архивном свете из далекого прошлого. Этот яркий свет меня оскорбляет, здесь слишком тепло, как будто мир болен и трясется в лихорадке. Альбион сажает каллы. На ней цветастый летний сарафан, похожий на картины Руссо.

– Я не хотела сюда возвращаться, – говорит она.

– Я бы тебя и не попросил, – отвечаю я.

– Обычно по утрам я работала в саду. Здесь я была счастлива. Каллы для Пейтон, потому что Пейтон однажды сказала, что их любит, и они напоминают мне о ней. Я и готовить научилась из-за этого сада. Я выращивала здесь овощи и готовила их для девочек в доме. Тут росли анютины глазки и розмарин, фенхель, аквилегия и рута.

– Сколько здесь погибло девушек?

– Не знаю, Доминик.

– Но ведь были и другие, правда? Боже мой…

– Их приводила я. Я помогала приводить этих девушек, я приводила их сюда, приводила их…

Я вижу, как кипят ее эмоции, снова всплывают унижение и стыд, которые она считала похороненными, в глазах проступают ужас и вина за то, что она совершила. И когда она всхлипывает, рыдания похожи на мольбу о прощении, но я не могу отпустить ей грехи, да и никто не может.

– Я никогда от этого не избавлюсь, – произносит она. – Никогда…

Я обнимаю ее и пытаюсь утешить.

– Ничего, ничего, все хорошо, – говорю я, понимая, что хорошо уже не будет никогда.

Я прижимаю ее голову к своему плечу, но когда глажу ее по волосам, то понимаю, что их касались руки Тимоти, и замираю. Я не знаю, как ее утешить и возможно ли это вообще. Сад выглядит великолепно, полон ярких цветов, благоденствующих в летнем зное.

– Тимоти говорил – я жива лишь потому, что он меня любит.

– А что ты могла сделать? – говорю я, и это не вполне вопрос.

Жуткий стрим словно прожег во мне дыру. Теперь я смотрю на Альбион в летнем сарафане, стоящую среди цветов в нелепом саду, и ненавижу ее за то, что она вербовала тех девушек, очаровывала их, чтобы привести к Уэйверли. Но я помню силу кулаков Тимоти, тянущих ее за волосы, и не могу винить ее в случившемся, не могу, не могу. Увидев, как умерла Ханна Масси, я не знаю, что делать с этим знанием. Любой, кто сложит все кусочки мозаики и разберется, что произошло в этом доме много лет назад, поймет роль Альбион и вряд ли ее простит, в отличие от меня.

– Этот стрим останется здесь навечно, – говорю я. – По крайней мере, пока не сломаются спутники. В конце концов кто-нибудь забредет сюда и увидит его.