Читать «Завещание с простыми условиями» онлайн - страница 132

— Сколько еще есть?

— Полтора миллиона! — умоляюще заверила я, забираясь вместе с баулом в машину. Рядом поместился Дуганов.

— Хорошо, — бросив хищный взгляд на пачки, валяющиеся под ногами, наконец, решился таксист, и машина бросилась вперед через кладбище, прямо к стоящему стеной лесу, — бросай деньги!

Одну за другой, я кидала вперед пачки. Одна попала в лобовое стекло; бумага, скрепляющая купюры, треснула, и деньги веером рассыпались по всему салону.

По удовлетворенному вздоху таксиста я поняла, что ему это очень нравится.

Едва не сшибая кресты, такси летело по узкой змеящейся тропинке через кладбище и, наконец, с размаху ворвалось в непроходимую стену леса. Под колесами затрещали сухие ветки. Сквозь стекло не было видно никакого просвета, но водитель уверенно вел машину — видимо, этот путь был ему знаком. Я вцепилась в руку Дуганова, нервно перебирая его вспотевшие пальцы. Мы ехали очень долго, протискиваясь сквозь плотно стоящие в темноте деревья; их суковатые ветки царапали стекла и, казалось, хотели ворваться внутрь и выкинуть нас из отчаянно мчавшейся машины…

Наконец, впереди замаячило какое-то светлое пятно. Оно стало приближаться, расширяться, и я увидела, что этот восходящий поток света летит мне прямо в лицо. И от страха зажмурила глаза что есть силы…

Машина споткнулась об этот наплывающий свет, налетела на него, как на незримую преграду, раздался грохот, затем легкий звон — и я ощутила стремительный полет сквозь мягкое сияющее зеркальное облако.

…Я открыла глаза, и их тут же, до глубины зрачков заполнил свет ноябрьского солнца, живой и теплый. Впереди высилось знакомое здание почты, на крыше ее сидели голуби, а сама крыша золотилась в ярких лучах.

Я сидела на остановке «Улица Некрасова» и держала за руку щурящегося Дуганова.

Рядом стоял расстегнутый челночный баул, голубой, с белыми и красными полосками.

Дуганов посмотрел на меня, и я как будто вошла в его глаза — синие, светлые, схожие с озерной гладью, а на дне их таился смех.

И тут же он выплеснулся наружу. Дуганов засмеялся — счастливо, как смеются только влюбленные и дети.

Что-то защекотало мне горло — и изнутри волной вырвался такой же смех, взрывной и яркий, разбивая накопленную за эти дни тоску и горечь. Отголоски его сливались и летели вверх, к самому небу, чтобы отразиться оттуда игривым и ласковым светом.

Маленькая квартира встретила нас небывалым покоем и уютом — забытым за эти долгие дни, показавшиеся десятилетием. На плите стоял чайник с кипяченой водой. На тарелке увядал бутерброд с сыром. А в окно спальни приветливо стучалась желтая береза.

И заливистой трелью раздался звонок телефона.

— Марта! — жизнерадостно закричала мама. — Наконец-то. Тебе вообще невозможно дозвониться! Где ты пропадаешь?!. Ну, поздравляю, именинница! Знаешь что — на Рождество мы ждем тебя у себя в гостях. Хоакин на этом решительно настаивает. И скажу тебе по секрету, у него есть друг…

— Мама! — Как же я была рада слышать ее голос!