Читать «Завещание с простыми условиями» онлайн - страница 102

До той поры, пока не окажусь заточенной в портрете.

Этого я узнать не успела, и не узнаю уже никогда.

Если удастся спастись.

Ну, а если не удастся, тогда мне придется узнать все.

От осознания близости черты, у которой я нахожусь, меня окатило волной ледяного ужаса.

Кое-как справившись с ним, я вновь мысленно вернулась к дневнику.

Кто-то заключал свою душу в урну с прахом или собственную статую…

Мой же отец пожелал переместиться в портрет.

На самом деле это был не его портрет — это был он сам, заключенный в картине.

О происхождении этой картины также было упомянуто в тетради.

Как и утверждал Дуганов, она была написана в XVIII веке.

Отец тогда проживал свою третью жизнь и был французским бароном по имени Жан-Мишель Мартеньи.

Картину он заказал у придворного художника Юбера Ферраза, очень талантливого живописца, высоко оцененного потомками. Некоторое время после смерти барона она хранилась в его поместье, а потом была передана Миланскому национальному музею, где в период своего последнего пребывания на земле он ее и отыскал. Обладая силой, которой наделил его покровитель, вернуть себе картину отцу, теперь уже г-ну Краузенштайну, не составило никакого труда.

Это была его маленькая прихоть.

Он возжелал находиться в этом шедевре.

Ему пришлось провести в нем долгих четырнадцать лет.

В невыносимом ожидании, когда, наконец, подрастет его донор — единственная дочь Марта.

На то, чтобы окончательно покинуть картину в день моего двадцатипятилетия, ему было нужно одиннадцать дней.

Это был срок, необходимый для страшного процесса вселения в мое тело.

Таким образом, я получила смертоносное завещание за одиннадцать дней до дня рождения.

И каждый день моего пребывания здесь он питался мною — моей молодостью, моим теплом, моей плотью…

МОЕЙ ЖИЗНЬЮ.

Каждый день он отвоевывал себе кусочек моего живого организма.

И делал шаг за шагом по мосту, ведущему из страны мертвых в страну живых.

А иногда уже мог ненадолго выходить из портрета.

Курить в кабинете.

Являться мне во сне, который не был сном…

А теперь он уже достаточно силен — он с легкостью швыряет меня из стороны в сторону, вызывает в комнате бури и злобно хохочет…

Я попыталась, насколько было возможно, сделать некоторые выводы.

Самое главное — я идеально подхожу отцу для осуществления его дьявольского замысла.

Сил противостоять ему становится все меньше.

И, самое ужасное, — я не знаю способа уцелеть.

Я потерла ушибленную руку. Боль как будто слегка улеглась.

Время, имеющееся у меня в запасе, тоже утекает с каждой секундой.

Через два дня мне исполнится двадцать пять лет.

С учетом здешнего течения времени, можно было сказать, что его нет совсем.

Что творилось у меня в душе — не передать.

Снизу донесся бой часов.

Часы пробили полночь.

Опять?!

Значит, до этого они пробили не полночь, а одиннадцать?!

И у нас с Дугановым был еще целый час…

Горькая, полная смертельной безысходности усмешка тронула мои губы.

Но на этот раз нет никаких сомнений — часы в гостиной пробили двенадцать раз.

И наступило 31 октября.

ГЛАВА 23

Докурив до самого фильтра, я раздавила окурок в пепельнице и сразу же потянулась за следующей сигаретой. В комнате уже висел тяжелый, горьковатый дым.