Читать «Забойная история, или Шахтерская Глубокая (сборник)» онлайн - страница 43

— А что для этого нужно?

— Ничего не нужно! Садитесь…

Экстрасенс поставил стул в центр комнаты, Марья Семеновна села.

— Закройте глаза и представьте два стола с едой. На одном стоят сахарница, тарелка с дрожжевыми пирожками, кусок сала, жареная картошка, пельмени, шашлык из свинины… Видите все это?

— Да, — ответила Марья Семеновна.

— На втором столе — морковь, огурцы, помидоры, капуста, свекла, яблоки, клубника, абрикосы, бездрожжевые хлебцы, кефир, гречневая каша. Видите?

— Да…

— А теперь давайте сожжем первый стол. Разложим под ним дрова, поднесем спичку и подожжем. Получается?

— Дрова отчего-то не загораются, — сказала Марья Семеновна.

— А давайте мы подложим бумагу! О! Сколько у вас здесь бумаги. Возьмем несколько листов, сомнем и положим между чурок. А теперь поднесем спичку. Ну?

— Горят! — радостно воскликнула Марья Семеновна.

— Пусть горят это жирное склизкое масло, эти бесформенные куски теста с трупной начинкой… Отойдите подальше от костра, чтобы не обжечься…

— Сгорели! Сгорели…

— Открывайте глаза!

Марья Семеновна открыла глаза и горделиво посмотрела на нас, жалких, незакодированных обжор, обреченных до конца своих дней поглощать жирное склизкое масло и беляши с трупным мясом.

— Сто гривен, — сказал целитель.

— Сколько? — не поверила своим ушам Марья Семеновна.

— В Шахтерске эта услуга стоит сто пятьдесят, а в Донецке двести, я вас со скидкой закодировал.

Марья Семеновна принялась потрошить кошелек:

— Девочки, у вас есть деньги? Займите до зарплаты…

Мы вытряхнули содержимое кошельков, но денег все равно не хватало.

— А можно я домой сбегаю? Подождете минут двадцать, я недалеко живу? Галина Петровна, отпустишь?

— Беги, раз такое дело, — ответила начальница.

— Может, еще кто-нибудь? Я и от алкоголизма кодирую.

— Кольку закодировать, что ли… — задумалась Галина Петровна.

В дверях показались начальник планового отдела, кассир и старшая банщица. Все три женщины принадлежали к супертяжелой весовой категории, с их появлением наш кабинет погрузнел килограммов на триста с лишним. Мария Семеновна на бегу рассказала им об экстрасенсе, и теперь все толстушки шахты пришли в расчетный отдел, чтобы избавиться от лишнего веса. Проводить сеансы погружения в расчетном отделе было неудобно, в кабинет часто заходили рабочие на сверку, это помешало бы пациенткам расслабиться, а целителю — настроиться на нужную волну. Решили попросить у главного бухгалтера ключ от просторной кладовки, там хранились бумага, чистые ведомости, канцелярские товары и прочая утварь бухгалтерского хозяйства.

Целителя посадили в кладовку, и начался прием. Проблемные коллеги записывались в очередь, занимали друг у друга деньги, обзванивали родителей-пенсионеров, приводили тучных бабушек, трясущихся дедушек, жены со скандалами втаскивали в кладовку пьющих мужей, после сеанса ходили по кабинетам и рассказывали о своих ощущениях. К концу рабочего дня треть поселка была закодирована от лишнего веса и алкоголизма.

О Хилобке забыли. Весь день я дефилировала по комбинату с бутафорской папкой документов по прямой линии от бедра. Тетекин сказал, что мы с ним еще поговорим, и мне хотелось спровоцировать случайную встречу. Его кабинет находился в одном крыле с приемной директора. Бессчетное количество раз я прошла мимо двери его кабинета, прижимая бумаги к груди и делая вид, что озабочена очень важными, требующими срочного решения делами. Дверь безмолвствовала. Пару разу к нему стучали рабочие, один раз стучала старшая банщица, а в конце рабочего дня, проходя мимо приемной директора, я услышала, как секретарь Элеонора говорила кому-то по телефону, что заместителя директора по производству сегодня на шахте нет, он уехал на совещание.