Читать «За тихой и темной рекой» онлайн - страница 77

Караульные под деревянным навесом при въезде молча раскрыли створки ворот, пропустили без каких-либо вопросов, даже документы не спросили. Только проводили скучающим взглядом и вновь принялись лузгать семечки, ловко сплёвывая шелуху на землю. «За такое несение службы следовало бы сопроводить караульных под стражу — суток на пять. Да так, чтобы они там не отлёживались, а занимались делом двадцать часов в сутки!» — Белый начал злиться на порядки в станице.

Дрожки медленно катили по широкой улице, распугивая кур, свиней и гусей, до того мирно ковырявшихся в грязи. Из окон некоторых домов на Белого смотрели любопытные хозяйки. Впрочем, недолго. Сей факт говорил о том, что в станице чрезмерное любопытство не приветствовалось.

Дом атамана станицы располагался в самом центре длинной улицы, за палисадником, огороженным невысоким, по пояс, заборчиком — для красоты. Ещё на улице до слуха Олега Владимировича донеслась из глубины дома довольно известная песня, но в оригинальном исполнении:

Когда я имел златые горы, И редьки полные погреба! Тогда я взял жену — прожору, Она всю редьку и пожрала!

Олег Владимирович неторопливо поднялся по крыльцу и, минуя сенцы, прошёл через распахнутые двери в избу. Пахнуло свежеприготовленной пищей, и голодная слюна заполнила рот. Олег Владимирович огляделся: большая, выбеленная печь, вкруг которой расположились все остальные бытовые помещения — кухня, комнаты, даже зала.

Вот в зале-то, за широким, тщательно выскобленным столом под образами он и нашел атамана. Перед поющим Семёном Петровичем Картавкиным, который решил слегка отобедать, стояли: миска с борщом, тарелка с квашеной капустой, жареная рыба прямо на сковородке, в берестянке соленые огурцы и помидоры. С правой руки топорщилась ополовиненная чекушка водки.

Атаман станицы Семён Петрович Картавкин вид имел колоритный. Крупного телосложения, с мощным торсом и сильными руками, привыкшими держать соху и шашку, мускулистой шеей, крепким подбородком, жестковатым рисунком губ, над которыми возвышался слегка горбатый, некогда перебитый то ли в драке, то ли в битве нос. Взглядом Семён Петрович обладал опытным, умным, с хитринкой. Но главным достоянием внешнего облика казака была безукоризненно лысая голова, блестевшая в свете лучей солнца. И шея, и лицо, и руки, и лысина были темно-коричневого цвета от загара и ветров, которые для Белого казались примечательными особенностями дальнего края.

Атаман, исполнив хрипловатым баритоном столь диковинную песню, принял водки и, не глядя на Белого, зажевал капустой.

— Неплохо поёте! — Олег Владимирович взглядом нашёл табурет, приставил его к столу, сел напротив атамана.

— Казаки не жалуются. — Семён Петрович встал, прошёл к самодельному, такому же крепкому, как и хозяин, буфету, достал гранёную стограммовую рюмку, поставил её перед гостем. После сходил на кухню и принёс еще миску с борщом.