Читать «За перевалом. Научно-фантастический роман (С иллюстрациями)» онлайн - страница 43

Из доклада «Перепроектирование Солнечной системы»

И вот слово «будет» можно заменить на «есть». Уже готовы, сформированы миллионные отряды переселенцев на каждую планету.

Испытания АИСов у Сатурна прошли блестяще, конструкция себя оправдала, десятки таких устройств, «помощников» Солнца, скоро займут свои места. И энергия для них есть.

…Но все же, все же, все же — чем эта растянувшаяся на четыре парсека Трасса, в одну сторону тянется вереница пустых роботов-гонщиков, в противоположную «груженые», с шарами, у Тризвездия загрузка, здесь разгрузка, — чем отличается она от старых, ныне музейных эскалаторных лент, которыми уголек из карьеров на-гора выдавали? Только масштабами. Вот то-то и есть. Потому что энергия — первичная реальность.

Но вело к ней знание. Освоили, познав. И у тебя знание.

То первичнее, нужнее.

— Но ведь здесь о жизни. О жизни по-крупному. Куда же первичнее!

— Нет той нужды. Живое субъективно, оно стремится к истине о себе, только когда совсем зарез. В остальных случаях его занимают истины о другом и других — объективные истины. В этом разница открытия у Тризвездия и моего, в автоклавах. Значит… ложь умолчанием?

— Нет. Истина умолчанием. Я не знаю до конца. Тот случай, когда молчание честнее слов.

Кожа на внутренней стороне рук зудела. Ило взглянул: так и есть, сыпь.

Он сосредоточился. За минуту сыпь и покраснения исчезли, кожа стала гладкой, упругой — молодой. Так каждый раз: как поглотит глубокая мысль, сильное переживание, вегетативные нервы выходят из-под контроля. Да оно и пора.

«Творческий человек должен жить столько, сколько ему надо для исполнения всех замыслов» — гордый тезис Ило. Жить — не просто существовать, превосходить других в работоспособности, понимании мира. Гореть ярче. Он, биолог, знал и умел это.

— Вот ты и дожил до завершения самого крупного замысла.

— А не лучше ли было — не дожить?

— Если на то пошло, это в твоей власти.

— И пусть дальнейшее решают другие? Трусливая мысль…

«Э!..» Ило с досадой дернул головой, развернул кресло к сферодатчику:

— Иловиенаандр 182 просит Эолинга 38, где бы он ни находился, прибыть к нему в лабораторию!

«Лучше спорить с ним, чем с собой».

…И его замысел начинался с допущения, что энергии вдоволь. И еще с одного: жизнь штука крупномасштабная, наилучшая лаборатория для создания ее — планета, где ее еще нет.

Поэтому у них на Полигоне вся площадь под герметичным шатром, десятки квадратных километров, и была засыпана глыбами и осколками минералов с Сатурна и Луны, Марса и Титании, с Ио и Нептуна. Хоть и мало этот фундамент отличался от имеющегося в литосфере Земли, но — для чистоты опыта. Берем самое первозданное, от начальных «доменных» процессов образования планет, засосавшее в расплавленные окислы весь кислород, самое безжизненное, вымороженное космическим холодом и метановыми вьюгами. И атмосферу такую же, от диких планет — из летучей, вонючей мерзости, которую не приняла твердь: метан, аммиак, сероводород, хлор, угарный газ, чуть-чуть азота. Скоплений воды на тех планетах не имелось — и у них на Полигоне тоже. Воду еще требовалось доказать.