Читать «За Ореховой горой» онлайн - страница 59

– Интересно, это фамилия непроизвольно наложила отпечаток на его характер или он специально стремится ей соответствовать? – сказала Юля.

Заозерова нервно хохотнула:

– Что ты выдумываешь? Вполне милый дядечка.

Лютаев, высокий, худой, сутуловатый, со слегка откинутой назад головой, внезапно возник в дверях кафедры и устремился к студенткам. Фантазия Юли дорисовала ему черную острую бородку и развевающуюся накидку на плечах – ни дать ни взять гётевский Мефистофель.

С виду Лютаеву можно было дать лет пятьдесят пять. Говорили, что за всю жизнь он познал только одну женщину. И этой женщиной была литература.

– Здравствуйте, дамы! Ночь не спали? Дочитывали классиков? – спросил он с усмешкой, открывая аудиторию.

– Мы их гораздо раньше прочитали, Владимир Анатольевич, – подобострастно сказала Заозерова.

– Да что Вы говорите? – не поверил преподаватель. – Неужели-таки всех прочитали?

– Да. Из уважения к Вам. Впервые за все курсы я прочитала всех из списка, – серьезно ответила Юля.

Лютаев бросил на нее долгий взгляд:

– Так и хочется поверить в эту искренность.

Через несколько минут, разложив билеты, он пригласил первую пятерку студенток. Юле попалась Йенская школа романтиков.

Немецкий романтизм был любимой темой Лютаева. Он, по слухам, даже несколько раз бывал на научных конференциях за границей, а в России входил в общество германистов.

Юлия быстро написала ответ, взяла из читательского дневника, которым разрешалось пользоваться на экзамене, несколько стихов Шлегеля, Тика и Новалиса и приготовилась отвечать.

Перед Лютаевым уже сидела Заозерова. Она бойко строчила про паломничество Чайльд-Гарольда. Лютаев расположился боком к столу. Подперев подбородок рукой и закинув ногу на ногу, он задумчиво слушал ее стрёкот. Когда Наталья закончила, Владимир Анатольевич спросил ее:

– А вам лично близко мироощущение романтиков?

Заозерова немного растерялась. Лучше бы он спросил ее про даты из биографии или про названия сборников, – это она точно вызубрила.

– Ну не так, чтобы очень близко, – замялась Наталья и принялась уверенно перечислять основные черты романтизма: – Двоемирие. Разлад с действительностью. Тяготение к фантастике. Исключительные обстоятельства. Стремление к абсолютной свободе. Трагическое одиночество.

– Достаточно, – прервал ее Лютаев и начал оформлять зачётку, – хороший ответ. «Четыре».

Веснушчатое лицо Натальи недовольно вытянулось, но спорить она не посмела.

– Следующий!

Юля взошла на Голгофу.

Она рассказала Лютаеву, как Йенские романтики считали центром вселенной личность художника, создающего весь мир силой своего воображения; раскрыла перед ним шлегелевскую теорию романтической иронии; показала, как в стихах Новалиса отражена вечная борьба одинокого певца, не расстающегося с лютней.

Владимир Анатольевич внимательно слушал ее, время от времени одобрительно покачивая головой. Когда Юля закончила, он придвинул к себе ее зачётку и спросил: