Читать «За Ореховой горой» онлайн - страница 42

Юля сняла куртку и устало опустилась на кровать. Панцирная сетка мягко спружинила. Раскрыла конверт от мамы. Та описывала все домашние дела, спрашивала, есть ли еще продукты и деньги. К письму мама приложила вырезку из районной газеты «Искра Прикамья». Там целую полосу занимали стихи … Андрея Ракитина.

Дополнительно мама сообщала, что Галина Еремеевна дар речи потеряла, когда увидела эту публикацию. Она думала, что Ракитин ненавидит литературу в любых ее проявлениях…

Юля изумленно начала читать:

Когда у меня был снег,

Я любил им хрустеть по утрам.

Я ходил и кивал знакомым домам,

Когда у меня был снег.

Когда у меня была жизнь,

Я стрелял в воробьев дробью дней.

А теперь я точку поставил на ней.

А ведь когда-то у меня была жизнь.

Конечно, стихи не были блестящими – не Пастернак и не Рубцов, но тот невообразимый факт, что их написал Ракитин, сглаживал многие недостатки.

Юля спрашивала себя, точно ли это ее одноклассник? Может, однофамилец? И одноимёнец?!

Интересно, о ком он это стихотворение написал:

Странно, что ты осталась ждать.

Странно, но ты умеешь летать.

Странно, как ты встречаешь мой взгляд

И очень часто грустишь невпопад.

Я видел, как ты препарируешь звук,

Извлекаешь музыку движением рук.

Нежной кожей ты ласкаешь ладонь,

Губами превращаешь воду в огонь.

Я слышал, как ты дышишь теплом.

Я видел, как ты молчишь о своем,

К лучу света прижимаясь щекой.

И пока ты позволишь, я буду с тобой.

Юля прочитала все стихи и задумчиво побрела на общую кухню. Она налила воды в кастрюлю и поставила ее на плиту. Когда было можно, кто-то из девчонок их комнаты старался пораньше вернуться в общагу с занятий и приготовить еду. На весь этаж из тридцати комнат были только две плиты. Итого восемь конфорок. Если припоздниться с возвращением из универа, то можно до вечера голодом просидеть.

Юля чистила картошку и думала о Ракитине. Новые друзья, интересная учеба, сам ритм студенческой жизни уже давно задвинули все школьные воспоминания в дальние отсеки памяти. Андрей после школы, кажется, где-то немного поучился. Потом ушел в армию. Прошлой осенью вернулся. И жил вроде бы в родном районе у своей бабушки в маленькой деревеньке на берегу Камы. По крайней мере, в газете местом обитания автора была указана именно она. Мать Андрея развелась с его отчимом и уехала куда-то в город, взяв с собой младшую дочь. А сыну, вероятно, с ними места не нашлось…

Юля знала, что нравилась когда-то Ракитину, но взаимоотношения с ним складывались очень по-дурацки. Да и более интересные люди в школе были… Внезапно всплывшая в памяти красная дерматиновая сумка вдруг обожгла стыдом щеки. Он же порвал ее совершенно случайно, неуклюже заигрывая с ней, а она добросовестно пожаловалась его маме. Вот дура..

Надо ему написать, пожалуй.

* * *

Вечером Марина и Женя ушли к родственникам за картошкой. Тоненькая, бледненькая Оля села к столу, поближе к лампе, читать «Обрыв» Гончарова. Юля принялась за письмо.

«Привет, Андрей!

Пишет тебе бывшая одноклассница. Не забыл еще?