Читать «За журавлями» онлайн - страница 70
Алексей Дмитриевич Глебов
Сашка полез в карман, достал несколько коноплинок и посыпал в клетку.
Снегирь слетел с жердочки и снова: «Рюм… Рюм…»
Вошла мать и, увидев Сашку у клетки, сказала:
— Спрятал бы ты снегурушку… А то ведь придет Хлюгель — отнимет. Он каждый день по дворам шастает.
— На что он ему, — ответил Сашка, — он кур ловит.
Стали ужинать. Сашка поел жидких щей с кусочком жмычного хлеба и полез спать на печку.
— Ты бы завтра обвязал яблони, Саня, — попросила мать. — А то ведь зайцы всю кору обгложут.
— Не буду, — сказал Сашка. — Все равно немцы все яблони на дрова порубят.
Мать вздохнула. Она и сама видела, что солдаты в клубе без конца палят две печки.
Хлюгель заявился утром.
Дома был один Сашка. Он лежал на печке и молча следил, как генеральский денщик орудовал в избе… Вот он полез в кадушку за огурцами… В левой руке Хлюгель держал двух подстреленных петухов. Своего петуха Сашка узнал сразу: гребешок — мясистый, распухший, а крылья — светло-коричневые.
Когда Хлюгель подошел к клетке и остановился, у Сашки забилось сердце. Немец снял со стены клетку, поднес ее к окну, чтобы получше рассмотреть красногрудую птицу. И тут Сашка не выдержал. Он соскочил с печки и, ухватившись за клетку, крикнул:
— Не дам снегиря! Петуха убил нашего… и уходи, длинноногий!
Денщик угрожающе посмотрел на мальчишку. Но, увидев в окне, как промчалась генеральская машина, заторопился, поставил клетку и выбежал на улицу.
А вечером, как и ожидал Сашка, он пришел за птицей. К удивлению матери, Сашка отдал снегиря спокойно.
— Хороший певчий птиц! — забирая клетку, сказал Хлюгель. — Я подарю его генераль!
— Здорово поет, — похвалил Сашка.
— Ты что ж это, генерала услаждать вздумал? — строго спросила мать Сашку, когда немец ушел.
Сашка засмеялся.
— А в клетке-то не снегирь, — сказал он. — Да и клетка старая, того и гляди развалится.
Мать ничего не понимала.
— Чего еще удумал?
— А ничего… Я Хлюгелю воробья поймал… А грудку ему красной краской покрасил… Пусть чирикает.
— А снегирь где? — спросила мать.
— Спрятал. Пойдем покажу…
И они пошли на чердак.
На чердаке было тихо. В просвете дырявой крыши виднелся лоскуток неба. Клетка была подвешена под самым верхом.
— Смотри, сынок, догадается Хлюгель — беда будет.
— Не догадается, — заверил Сашка и спросил: — Мам, а немцев когда прогонят?
— А кто ж его знает, — вздохнула мать. — Теперь уж скоро. Говорят, наши наступать стали.
Где-то далеко басовито пророкотали артиллерийские залпы.
«Рюм… Рюм… Рюм…» — вдруг отозвался снегирь из клетки.
Сашка улыбнулся и посмотрел вверх. Там, высоко на светло-синем лоскутке неба, золотой точкой горела звездочка.
«Рюм… Рюм… Рюм…» — пел свою незатейливую зимнюю песню снегирь.
КАМЕШКИ
