Читать «Жуть-2» онлайн - страница 4

Они посидели ещё немного. Юля допила вино, зевнула:

— Ты меня прости, братик, пойду я спать. Умаялась за день.

— О чём речь! Отпускаю с миром.

— Так. Сейчас постелю матрас, одеяла. Интернет в твоём распоряжении, кури в форточку. Рада, что ты приехал.

Он смахнул невидимую слезу, а она показала ему язык.

Лампочка под потолком чужой кухни давала тусклый желтоватый свет. За окнами перекатывалась темнота и бряцала водосточная труба. Кран цедил в рукомойник настырное «кап-кап-кап».

«А я ведь почти стёр тебя из памяти, Коля», — обратился он к прошлому, как к мальчику-погодке с угреватыми щеками.

Нахохлился над ноутбуком. Отвлечься, расслабиться…

В ленте новостей котики, задницы и мемы. Кто у нас он-лайн? Чернявский, Самонин, Долгушева.

Он навёл курсор на аватарку Божены. Написать бы, да о чём? В офисе она дружелюбно, без флирта, общается с ним, но большего явно не позволит — птицы разного полёта. Статус «влюблена» — он живо представил стереотипного качка в голде. Или в столице уже не говорят «голда»?

Пролистал альбомы в поисках фаворита — «Турция 2014». Там внушительные прелести Божены норовят выпрыгнуть из умопомрачительного белого купальника, а на тридцать втором фото соски выпирают из-под материи

(из-под дерматина)

как

(черви или змеи)

напёрстки.

Он вытер внезапно увлажнившийся лоб.

— Чушь, — пробурчал, — Дядя с приветом.

Улыбнулся и выбрал альбом «Новый Год, корпоратив». Палец левой клавишей мышки выбивал азбуку Морзе. Задерживался на тех фотографиях, где была Божена. В синем платье с обнажённой спиной.

Грёзы о сотруднице обволокли, и морда Щекачёва воспринялась как трупик насекомого в изысканном деликатесе.

— Ах, ты чмо, — осклабился Погодин.

Щекачёв обычно мялся в стороне от веселья, напряжённый, высматривающий. Вот и здесь он был запечатлён в гордом одиночестве, затравленный и жалкий. Пустой стул сбоку — начальник отлучился. В руке бокал с минералкой. Альберт Михайлович, естественно, не пьёт спиртное.

И, к гадалке не ходи, прокручивает в вытянутом своём черепе фразу из тренинга для идиотов: «я самый красивый и успешный». Нет, «ты самый красивый и успешный», в третьем о себе лице, конечно.

Зубы Погодина клацнули о кромку стакана.

Он приоткрыл окно и закурил.

Барак, который не могли демонтировать, лежал в яме, в разрытой могиле. Пронизанный сквозняками, чёрный, страшный.

Да, страшный, особенно если вам двенадцать, и вы идёте по его ступеням, стараясь не касаться ни стен, ни перил, и дверь вырастает, дверь ждёт, и что-то ждёт за ней, всегда ждало. Притаилось, сгорбилось, когти царапают воздух нетерпеливо. В вашем дрожащем кулаке — подарок для Тролля, крошечный, с ноготь, гладкий на ощупь лоскут, кусочек школьной фотографии, ненавистное лицо, пиратская метка.

Коля Касьянов по прозвищу Касьян. Хуже него разве что Тролль, но троллей не бывает, а Коля бывает, с прыщавой рожей своей и гиеньим смехом.

Второгодка, он перешёл в Витин пятый класс, и школа превратилась в ад. От неуправляемого ученика страдали все, но Погодин был любимчиком Касьяна.

— Эй, Погода, что-то ты сегодня мокрая.