Читать «Жуть-2» онлайн - страница 188

Я налёг на штурвал.

Цинковое ведро, мой туалет, с грохотом покатилось по полу. Благо, моча в нём зацементировалась холодом.

Справа вспыхнула молния.

Восемь тысяч по высотомеру. Мы вползли в грозу.

То тут, то там мрак озаряли хищные зигзаги и руны.

Волгин отпрянул и выругался, когда с дула его пулемёта сорвался пучок статического электричества.

Светлячки размером с ангелов, которых я видел на иконах в детстве, обсели самолёт.

— Господи, как красиво, — проговорил Шлычков, указывая на подсвеченное крыло.

Увлечённый небесным представлением, он не забыл отключить лишнее радиооборудование.

Мы плыли по узкому каналу, а на набережных безумствовал карнавал.

Винты вращались, зачерпывая свет, словно кружащиеся против часовой стрелки огненные обручи. Фюзеляж брызгал искрами всех цветов радуги.

«Не раздавило бы», — подумал я и отпустил штурвал.

И увидел собственное отражение в стекле: напряжённое и очарованное лицо. И ещё кого-то позади, склонившегося близко-близко к моему плечу.

Я вздрогнул, привязные ремни сковали грудную клетку.

Но единственное, что я нашёл за креслом — ведро, каким-то образом снова вставшее стоймя.

— Вижу просвет! — объявил Волгин.

Хмурясь и, попеременно, озираясь, я вывел ИЛ из грозового фронта. Шлычков изучающе смотрел на меня.

— Ничего мне не хочешь сказать? — поинтересовался я.

Он претворился, что не услышал.

Следующие полтора часа мы летели в относительной безопасности, под брюхами китовых облаков. Изредка темноту внизу раскрашивали всполохи артиллеристских залпов.

Волгин щёлкал тангентой переговорного устройства и бормотал в оттаявшие усы.

Шлычков, привалившись к спинке кресла, пил кофе из термоса. Я смастерил себе и товарищам по самокрутке, и собирался закурить, когда взор мой упал на окошко сбоку.

Кольнула мысль: пожар!

Но два огонька в моторе явно не походили на пламя.

Огоньки за решёткой, что это может быть?

Я прищурился.

И огоньки тоже прищурились.

Две точки. Два глаза, наблюдающих из щелей жалюзи.

Самолёт клюнул носом, и я, опомнившись, схватил штурвал.

— Задремал, отец? — спросил жизнерадостно Волгин, пыхтя табачком.

— Простите, — произнёс я.

Что-то ткнулось в колено, и я подскочил на сидении. В окошко между кабинами Шлычков передавал мне скрученный листок бумаги.

Ругая себя за несвойственные и глупые фантазии, я взял записку.

И по хребту побежали мурашки:

«Вы не сошли с ума. Я видел его! И я, и капитан Леншин».

Нащупав карандаш, я написал размашисто:

«ЧТО ЭТО ТАКОЕ?»

Бросил листок штурману. Он покачал головой, усталый и постаревший.

— Чёрте что, — сказал Волгин, хлопая по коробке переговорного устройства, — У меня в рации ржёт кто-то. Клянусь, ржёт, как лошадь! Надрал бы я задницы шутникам!

— Эй, — я сгорбился над приборной панелью, — Костя, твой компас живой?

— Мёртвый, — ответил Шлычков, и кивнул на болтающийся снаружи, хлещущий по стеклу провод: — Антенна порвалась.

— Ну и поездочка, — буркнул Волгин.

Я скрипнул зубами. Без наземных ориентиров, компаса, связи, мы могли надеяться лишь на интуицию и профессионализм штурмана.