Читать «Журнал «Вокруг Света» №09 за 1972 год» онлайн - страница 83

...Казалось бы, куда как просто было проверить сообщение Саутуолы. Надо было просто приехать в Сантандер, где была расположена пещера Альтамира, — обжитую, легкодоступную местность — и на месте посмотреть — прав ли Саутуола. Но все неожиданно и сложно запуталось... Однако по порядку.

В 1878 году дон Марселино де Саутуола, страстный любитель древностей, побывав на Всемирной выставке в Париже, осмотрев экспонировавшиеся здесь в особом разделе о доисторических людях материалы из раскопок французских археологов, был особенно поражен миниатюрными изображениями зверей, выгравированных на кости и камне людьми древнекаменного века.

(Как видим, сам факт изобразительной деятельности людей древнекаменного века в те годы уже не являлся чем-то необычным. Это был, естественно, удивительный, загадочный, но, по сути дела, признанный факт истории человечества.)

Места находок этих изображений позволяли сделать вывод: подобное может быть и в земле Испании. Возвратившись в Сантандер, Саутуола все свое время посвятил поискам подобных изображений. Особые надежды в нем вызывала пещера Альтамира, открытая за десять лет до этого местным пастухом — еще в 1875 году Марселино произвел первую разведку пещеры, увидел в глубине ее несколько черных рисунков... Но не придал им никакого значения. Мало того, он их и не искал, когда, вернувшись в ноябре 1879 года из Парижа, снова начал разведочные раскопки в пещере. Во время этих раскопок он обнаружил в пещере обработанные орудия из камня, кости, оленьих рогов и следы палеолитического очага. В один из дней он взял с собой шестилетнюю дочь Марию. Ей все здесь было интересно, а рост позволял свободно рассматривать своды пещеры там, где отец мог пройти лишь согнувшись. И именно Мария заметила в этот день на одном из сводов Альтамиры бизонов, нарисованных красной краской. «Торос, торос!» — закричала девочка.

Какое впечатление произвели они в полумраке, освещенные неровным пламенем, эти стопятидесятивекового возраста быки, — об этом мы ничего не знаем, ибо в брошюре, которую вскоре опубликовал Саутуола, об этом судить нельзя. Но можно сказать с определенностью: эмоциональное потрясение, интуитивное озарение, которое испытал в тот миг Марселино, явилось одним из тех факторов, из которых сложилось открытие.

И его отрицание.

Курьер «Вокруг света». Отступление первое

«...В ходе любого научного открытия всегда в решающий момент выступает на первый план интуиция», — пишет академик Б. Кедров.

Но объективные законы научной информации во многих случаях как бы отсекают от научной общественности этот основной творческий импульс — необъяснимый словами строгого отчета взлет мысли и воображения. Ведь «после того, как истина найдена или открыта, задача, стоящая перед исследователем, сразу и резко меняется — от ее поисков любыми путями и средствами он немедленно переходит к тому, чтобы оптимальным путем довести ее до сведения ученого мира, а главное — убедить этот мир в ее действительной истинности», — продолжает академик Б. М. Кедров. И, анализируя историю двух величайших открытий химической науки — открытия Дальтона и Менделеева, — заключает: «Если бы химики, узнавшие об открытии Дальтона или Менделеева, сами проделали хотя бы в основном, в общих чертах, ту работу, которая привела и того и другого к их великим открытиям, то, возможно, как результат проделанной работы, как разгадка того, что вначале лишь смутно витало перед мысленным взором самих первооткрывателей, сделанные ими открытия были бы лучше восприняты научным миром». Но ведь не может же ученый в строгую систему доказательств вставить мысль типа: это так, потому что меня осенило. Интуиция, озарение, сделав свое великое дело, становятся ненужными для доказательств.