Читать «Жнецы Страданий» онлайн - страница 169

…Ихтор посмотрел на багровые ребра и покачал головой:

— Нет тут никакой трещины. Приложишь припарку, в несколько дней все пройдет.

Лесана забрала глиняную корчажку с отваром, несколько полосок рогожки на повязку и вышла.

Фебр ждал девушку под дверью лекарской:

— Ну, чего?

— Ничего, припарок дал…

Парень кивнул и сказал:

— Завтра в лес не пойдем.

Его подопечная обиженно вскинулась:

— Он сказал ни перелома, ни трещины! Завтра все пройдет!

— Нет, — отрубил собеседник.

— Фебр, ну…

— Нет, я сказал.

Она кусала губы.

— Прикладывай припарки и отсыпайся. Вечером зайду. Дело есть.

С этими словами он развернулся и ушел. Девушка от досады выругалась и побрела в свою комнатушку. Бок дергало, словно там не синяк был, а рана от ножа…

* * *

Как выяснилось, она не привыкла к безделью. Примотав к распухшему посиневшему боку припарку, послушница долго лежала, глядя в потолок и чувствуя, как пульсируют от боли ребра. Хотелось отвлечься чем-нибудь, хоть работой какой, лишь бы не лежать, изнывая от праздности.

Но какая работа у нее в каморке? Не за вышивание же садиться! Поэтому Лесана закрыла глаза, приложила ладонь к синяку и стала медленно пропускать через пальцы Дар, чтобы хоть чуть-чуть облегчить страдание.

Сила по капле просачивалась сквозь кожу. Боль уходила. Девушка стала проваливаться в сон. Отчего-то вспомнилось, как Фебр сегодня смотрел на ее синяк, как теплые пальцы скользили по пылающей коже. В тот миг Лесана не испытывала ни страха, ни гадливости. Напротив, на душе было спокойно при мысли о том, что кто-то о ней переживает, не отмахивается от ее боли, не приказывает терпеть и подобрать сопли.

И когда он зажимал ей рот, чтобы не орала в лесу, тоже не было страшно. А едва на руки поднял, чуть не поплыла рассудком… Отчего? Становилось обидно на саму себя, на собственное тело, которое дурило как хотело, не желая подчиняться ни голосу разума, ни голосу сердца.

Мысли становились вязкими, тягучими, слипались, сливались, думалось все тяжелее. Ребра уже не пульсировали, и сладкая истома сковала разум. Лесана провалилась в сон, забыв подпереть дверь сундуком.

Проснулась она под негромкий стук. Тук-тук-тук. Тишина. Тук, тук, тук!

За окном стояла ночь. Девушка села на лавке и вдруг поняла, что сундука на привычном месте — у тяжелой створки — нет! Ужас прихватил за ребра, но в тот же миг пришло понимание — Донатос стучаться бы не стал.

— Кто там? — громким шепотом спросила послушница, на всякий случай нашаривая лежащий в изголовье нож.

— Да я это! — прошипело из коридора.

Фебр.

— Заходи, чего орешь? — выученица села на лавке, потирая ладонями лицо.

— Горазда ты дрыхнуть, — восхитился парень.

— Завидно? — огрызнулась полусонная и оттого не очень дружелюбная собеседница.

— Ну да, я днем заходил, стучал, стучал, ты молчишь, заглянул — дрыхнешь. Вечером заглянул — опять дрыхнешь. Сейчас ночь уже, а ты, как кошка — лишь бы спать.

Он усмехнулся:

— Нешто загонял так? Ребра-то как? Помогли припарки Ихторовы?