Читать «Жизнь удалась (Повесть и рассказы)» онлайн - страница 135

— С нами поедет мистер Джонс?

— У мистера Джонса своя машина!

Машина эта была действительно припаркована у отеля (чем-то напоминала она мне старый ботинок).

В клубе было тесно, уютно. В одном конце зала была сцена, в другом — стойка. Я оказался за крайним столикам, со мной сидели двое англичан. Первый — стеснительный, мучительно краснеющий паренек, видимо и со своими соотечественниками общающийся туго, — пришел сюда, наверно, в надежде, что с русскими развяжет этот узел, заговорит о главном, свободно и легко.

Второй англичанин настолько походил на моего соседа по лестнице Колю, что я сначала остолбенел. Было совершенно очевидно, что сейчас он произнесет хриплым голосом: «Ну... по рваному?», — но вместо этого он сказал мне на приличном английском: «Хэв ю водка, сэр?»

На сцене появились двое рабочих — один плотный, с бородой, другой рыжий, в крупных веснушках, — и, играя на аккордеоне и гитаре, замечательно стали петь. Зал подхватил так дружно, что стекла задрожали, — ясно было, что поют они вместе довольно часто. Потом появилось пиво, наши сувениры.

И в этой обстановке добродушия и веселья все мы тоже размягчились, развеселились, распелись...

В первом часу ночи, растроганные, разгоряченные, вперемежку с хозяевами, мы выходили на улицу.

Мистер Джонс пытался залезть в свою машину, друзья его вытаскивали, мистер Джонс шутливо отбивался. Один из его друзей, лет восьмидесяти семи, дурачась, свистел, изображая полицейского.

Утро настало хмурое, наконец-то «типично лондонское».

Зевая, все молча рассаживались в автобусе. Так же молча и хмуро бродили мы по холодному, неуютному Вестминстерскому аббатству. Покрытые белым полированным мрамором могилы знаменитых людей радовали, в общем-то, не больше, чем любые другие могилы. Кроме того, наша переводчица Лида, которая в клубе особенно мне приглянулась, не расставалась с долговязым Славиком из Читы... Не понравилось мне это аббатство!

Потом мы переезжали на автобусе мост, — сзади поднимался знаменитый парламент с трепещущим на ветру английским флагом, внизу простиралась серая, широкая, раздуваемая ветром Темза.

После обеда я отправился погулять по городу. Я понимал, что это уже — на прощанье. Было грустно, одиноко, и, как ни странно, хотелось немножко поработать. Я вышел на пеструю площадь Пикадилли. Посреди нее возвышался маленький бронзовый Эрот, но колоний хиппи возле него не оказалось, и вообще ни одного хиппи за все время мне не встретилось.

Потом я брел по какой-то улице и впервые ощутил странное. Я услышал сверху гул и, подняв голову, увидал, как узкий коридор неба переползает самолет абсолютно незнакомого мне типа.

Вечером я никуда уже не пошел, — зачем? Сидел в номере, смотрел телевизор. Кроме того, скопилась кое-какая постирушка. Разгоряченный, довольный проделанной работой, я развешивал в ванной свои вещи, и тут послышался тихий стук.

Кому это я мог здесь понадобиться?

— ...йез!

Дверь медленно растворилась, вошел Маркелов.

— Грустно стало одному в номере сидеть. Давай, что ли, сходим куда-нибудь?

— Да надоело пешком ходить. Да и денег не осталось ни пенса.