Читать «Жизнь начинается снова. Рекламное бюро господина Кочека (сборник)» онлайн - страница 3

Поравнявшись с первыми домами, Гугас, чуть приподнимаясь на стременах, кричит:

— Эй, эй! Враг, сторонись, друг, поклонись! Караван Гугаса идет!

Эхо еще долго повторяет в горах: «Э-эй! Э-эй!» Этим кличем извещают о приходе каравана в город, им пользуются и в опасных ущельях, предупреждая бандитов, с кем придется иметь дело. Так кричат все караванщики, но Гугас умеет делать это как-то особенно.

Мурад, сын Гугаса, смуглый мальчик лет двенадцати, несущийся впереди ребят, первым подбегает к отцу, но Гугас даже виду не подает, что замечает сына. Не принято, чтобы мужчина проявлял любовь к своим детям на глазах у людей. Мальчик бежит рядом и не отводит восторженных глаз от гарцующего на лошади отца. Он с трудом сдерживает себя, чтобы не закричать от радости, от желания забраться к отцу на колени. Он тоже знает обычаи и обязан держать себя степенно.

Караван проходит мимо дома Гугаса. На пороге, гордо подняв голову, стоит крепкий для своих семидесяти лет отец Гугаса. Он крутит свои седые, пожелтевшие от табака усы. Морщинистое лицо его сияет. Лохматые, нависшие брови наполовину закрывают серые, чуточку поблекшие глаза деда. Около него жена, старуха Такуи. Маленькая, рядом с коренастой фигурой деда она кажется еще меньше. Такуи попусту не улыбнется; она любит напускать на себя суровость, но только внешне; на самом деле Такуи очень добра. Доброта эта светится в ее черных глазах. Весь город относится к Такуи с большим уважением, не только потому, что она родила такого молодца, как Гугас, — нет, и у нее мужественное сердце, она не хуже любого мужчины не растеряется при несчастье и соседей своих не оставит в беде. Сейчас Такуи украдкой вытирает слезы, — это слезы радости, она счастлива, что ее гордость — сын наконец благополучно возвратился домой. Каждый раз, когда Гугас уезжает, старуха теряет покой и забывает даже своих многочисленных кур, за которыми так любит ухаживать.

Звенят колокольчики каравана. Глаза Гугаса встречаются на один миг с глазами женщины, окруженной детьми. Это Перуза — его жена. Она не красавица, у нее неправильные черты лица, да к тому же оно каждую весну покрывается веснушками, и Перуза даже страдает от этого. Но глаза ее, необыкновенно большие, задумчивые глаза, прекрасны, и человеку, впервые увидевшему Перузу, трудно оторвать от нее взгляд. И от Перузы веет таким спокойствием и добротой, что ее нельзя не любить.

Рядом с Перузой, вплотную прижавшись к ней, стоит ее дочь Аместуи; она только на год старше Мурада. Ниже, на каменных ступеньках, стараясь поскорее увидеть отца, нетерпеливо прыгает четырехлетний златокудрый Нубар. На всю долину он один такой светловолосый, и многие с завистью смотрят на него. Мать караванщика Апета, Заназан, опасаясь, что Нубара сглазят, тайком от всех пришила к рубашке мальчика талисман. Самый маленький в семье, двухлетний Васген, крепко вцепился в юбку матери. Услышав звон бубенцов, мальчик радостно кричит: