Читать «Жизнь начинается снова. Рекламное бюро господина Кочека (сборник)» онлайн - страница 16

— Полиция! — кричит кто-то. — Полиция идет!

Толпа поспешно разбегается.

Полицейские застают двор пустым.

Мурад, запыхавшись, влетает в комнату. Лицо его бледно, глаза горят.

— Папу ранили! — кричит он. — Там драка началась!

Перуза, ломая руки, громко плачет.

Сирануш, набросив шаль, бежит к дверям, но бабушка властно останавливает ее:

— Сейчас же вернись назад, бесстыжая! Вы тоже перестаньте галдеть. Скажи, Мурад, как его ранили?

— Не знаю. Как только я услышал выстрел, вскарабкался на стену и увидел кровь на его руке, но тут кто-то сшиб меня, и я побежал домой.

— Он не упал? — спрашивает бабушка.

— Нет.

— Ну и слава богу, значит, не опасная рана.

В дом входит дедушка. За ним, прижав к груди раненую руку, идет Гугас. Кровь сочится из раны и капает на пол.

— Мать, перевяжи ему руку, он сильно ушибся, — говорит дедушка.

— Знаю, опять свинцом ушибся… И за что такое наказание! — бормочет старуха и идет за чистой тряпкой.

Возвратившись, она отсасывает кровь из раны и, намазав руку сына домашней мазью, забинтовывает ее.

— Кость цела, сынок, скоро заживет, ты лучше приляг, а я принесу тебе поесть.

Вскоре дом наполняется друзьями Гугаса.

— Убить надо мерзавца! Сегодня же убить! — кричит разъяренный Хачик.

— Только этого не хватает, чтобы мы грызлись между собой! — говорит дед. — Туркам на руку!

— Он, подлец, хуже всякого турка! — возмущается Хачик.

— Не горячись, — успокаивает его Гугас. — Лучше скажи: ты видел, кто стрелял?

— Я знаю кто! — выступает вперед Апет. — Стрелял Погос, племянник Манукяна.

— Вот видишь? — говорит Хачик.

— Ничего особенного не вижу. Ты это дело оставь, я сам разберусь. Без меня ничего не предпринимайте, — обращается к собравшимся Гугас. — А ты, Апет, останься здесь. Упаси тебя бог затевать драку: голову оторву, так и знай.

— Ты как хочешь, но это нельзя оставлять безнаказанным, — говорит охотник Мигран. — Что, в наших горах мужчин не осталось, что ли? Как снести такое?

— Не оставим так, дядя Мигран, рассчитаемся с ним.

— Вот это мужской разговор.

Гости постепенно расходятся.

Медленно тянется день, в доме все притихли.

Наступает ночь. Мурад, лежа к постели, наблюдает, как бабушка, вздыхая, долго молится. Она настойчиво что-то требует от бога, но что именно, Мурад разобрать не может, она шепчет очень тихо.

А в соседней комнате, прижав раненую руку к груди, ходит из угла в угол Гугас и думает: «Что делать, чтобы уберечь народ от беды?» Он понимает, что авантюристы, пришедшие к власти там, в Стамбуле, задумали что-то недоброе. Петля на шее армян сжимается все туже и туже. Дашнаки — такие же авантюристы, как и младотурки, они — игрушка в руках кучки армянских богачей. Гугас останавливается посредине комнаты и, как бы отвечая самому себе, говорит: