Читать «Жизнь жизней» онлайн - страница 16

«Какие сумрачные люди…»

Какие сумрачные люди идут навстречу в ноябре! Озлённый ветер души студит и выстужает до пере- охладевания. Природа повинна в этом или мы, что с каждым обреченным годом всё безнадежней холодны.

«Клекотом…»

Клекотом                   уха коснулась чужая речь, как закопченные, странников этих лица, а в выходные — рабочая куртка с плеч! — в общем потоке несет их наша столица. Пусть погруженные вместе в утробу-метро, вдруг и себя осознавшие космочастицей, «мы» и «они» — это так обоюдоостро, и обоюдно стремление отгородиться. …Но гастарбайтер, пришедший на роль, —                                                                  гладиатор. Он же илот или прол, или он крепостной. Пьеса еще не окончена, правку внес автор, и ничего преходящего нет под луной.

«Сирая память… Ветер раскачивает стволы…»

Сирая память… Ветер раскачивает стволы, потерявшие зелень, чуть ставшую                                                               позолотой, и они, как их ветер ни гни, тянут вверх корявые ветви свои, устремясь от земли, — где невидный стоит обелиск, и венок цвета крови — в своей утопили                                                                         врага, и все те же на ленте слова: памяти                                                       павших героев. …Здесь давно нет войны, только пуще                                                         скудеет земля и все гуще стоят обелиски…

Экспромт

Тиран висит на крючке и вращает глазами. И мы не знаем, что знает он, что не знаем мы, что и он ничего не знает и не делает ничего — вращает глазами…

«Когда боль захлестывает с головой…»

Когда боль захлестывает с головой, и пытаешься вынырнуть, а тебя накрывает другой волной — о, хотя бы на выдохе! Когда сил не почувствуешь сделать вдох — укрепиться в отчаянье помогай мне, бог. Не оставь меня, бог опечаленный. Я не знаю, за что ухватиться мне…