Читать «Жизнь - жестянка» онлайн - страница 79

Третьим звонит мрачный Стрельников. Сговорились они что ли?

— Ну как, еще не убилась?

— Не дождетесь.

Это еще один старый анекдот. Один из моих самых любимых. Целиком звучит он так: старый еврей идет по улице. Сосед кричит ему вслед: «Соломон Израилевич, как ваше здоровье?» Еврей: «Не дождетесь».

Стрельников анекдот про старого еврея, видно, тоже знает, потому что начинает хихикать. Я же, все еще поглощенная мыслями об увиденном в гостиной Коршунова, беру и вываливаю на него рассказ о том, как Борзунов ударил Антона.

— Скотина он. Я это давно знал.

— Чего ж работаешь на него?

— Дура ты! На этого урода я никогда не работал. Я просто с Коршуном…

Передразниваю:

— С Коршуном… А Коршун твой на кого и сейчас где-то там трудится? Да и вообще, по большому счету все мы на них работаем. Удивительная страна, в которой весь народ целыми днями горбатится на своих слуг.

— Ладно. Ты это… Большую политику не тронь. Меньше отмываться потом придется.

Спорить с этим утверждением трудно. Мы прощаемся. К Антону идти уже не хочу. Выговорилась. Но все равно нет-нет да вспоминаю о нем. По какой причине взрослые сильные мужики вроде него терпят подобное обращение? Только потому, что работу боятся потерять?

Почему из одних получаются герои, а из других трусы или убийцы? Современные ученые утверждают, что все наши психические и поведенческие реакции — результат реакций химических… Тех, что происходят в нашем мозгу. Но понять это так же трудно, как гипотезу Пуанкаре, которую взял да и доказал на зависть всем полубезумный, как кажется очень многим, математик Григорий Перельман.

* * *

Вечереет.

Обхожу гостиную и кухню и на всех окнах задергиваю шторы. После того выстрела, который чуть не отправил на тот свет Стрельникова, мне в темное время суток с не зашторенными окнами до крайности неуютно. Внезапно замечаю в кустах у террасы какое-то шевеление. Еще один киллер?! Уже готова бежать куда-то сломя голову… И вдруг вижу, что это Антон. Всего лишь Антон.

Фуф!

Распахиваю дверь на террасу и уже хочу начать ругаться на него за свой дикий испуг, но тут он подносит палец к губам и манит меня к себе. Что за ерунда? Вот так пойдешь с приятным во всех отношениях человеком, а потом он тебе шею попробует свернуть! Знаем! Опыт есть. Не пойду я никуда! Или пойти? Нет, все-таки я точно дура какая-то. И куда несет? Спускаюсь по ступенькам в темноту сада, подхожу ближе, и он тут же втягивает меня поглубже в кусты.

— Ты…

— Не боись. Так надо. А то слишком много ушей лишних вокруг развелось.

Даже в темноте вижу, что левый глаз его припух, а под ним налился фиолетовым цветом приличный бланш. Здорово его все-таки Борзунов «приласкал»… Касаюсь пальцами синяка. Он тут же перехватывает руку и отводит ее в сторону.

— Мне помощь твоя и твоих приятелей нужна. И думаю, вы не откажетесь. Дело-то такое… Для вас еще важнее моего будет.

Интересно. Сначала подумала, что он хочет Борзунова проучить, но похоже нет. Что-то другое. Но что? И он рассказывает. Когда Антон смолкает, меня колотит в мелком противном ознобе так, что я невольно охватываю себя руками за плечи.