Читать «Жизни, которые мы не прожили» онлайн - страница 192
Анурадха Рой
Надел очки, придвинул к себе поближе листы бумаги и приступил к давно откладываемому делу.
Положил ручку и перевел внимание со своего завещания на царящую вокруг суматоху: грузчики, повара, командный состав, инженеры, механики занимались своими делами и не обращали на меня никакого внимания. Для них я был все равно что груз, единственный праздный человек на борту. Ограждения палубы находились от меня на расстоянии нескольких ярдов: настоящей, а не той, что я воображал себе по рисункам и письмам. Я ехал на настоящем грузовом судне, направлявшемся в Сингапур, занимая на нем одну из двух кают, предназначенных для пассажиров.
Я совершаю то же путешествие, которое проделала моя мать: на поезде, корабле, пароходе, лодке, через Индийский океан, мимо тысяч островов, каждые несколько дней делая остановки, задерживаюсь до тех пор, пока не захочу ехать дальше. Я прочешу архипелаг, чтобы отыскать ее следы. Может, живы еще те, кто ее знал и кто знает, что с ней стало. Я сделаю остановку в Сурабае и найду магазин Локумулла, поищу потомков Королевы Фатимы, пройдусь по музеям Явы и Бали в поисках ее картин, взгляну на дома, в которых она жила, комнаты, в которых работала, деревенского гончара, ставшего ее учителем.
Я поднялся со своего шезлонга. Шиферно-серый металл палубы раскалился так, что прожигал подошвы моих туфель, пока я шел к ограждениям. Волны бились о выцветший борт, в кильватере вскипала белая пена. Великий поэт спросил мою мать во время ее первой поездки на Бали, заметила ли она, что, когда корабль прорезает перекат волны и пены, тот каждый раз вздыхает; не звучал ли этот нескончаемый шелест так, словно океанские воды омывали землю слезами скорби?
В ушах стоял ее смех – недоверчивый, грубоватый, подростковый. Печаль была последним, о чем думала девочка, радующаяся новому миру, зарисовывающая каждую его часть. Мне хотелось верить, что после всех ее плаваний вздох океана не поменял для моей матери своего смысла.
Перегнулся через перила так далеко, как только мог. Услышал крик откуда-то с палубы: «Что, черт возьми, этот старик творит?»
Смял свою недописанную «Последнюю волю и завещание» в тугой комок и запустил его по высокой дуге далеко в море.
Благодарности
Осознание, что эта книга будет написана, пришло ко мне на улице Убуда, на Бали, в тот момент, когда мы с Рукуном Адвани, изнемогая от послеполуденной жары, были уже готовы отказаться от поисков второго дома Вальтера Шписа. И тут рядом остановился Ньоман Гелебуг и распахнул перед нами двери своей машины.
До той минуты казалось, что никому не известно, как туда попасть: все таксисты отвечали нам отказом. Ньоман, словно по волшебству, оказался уроженцем Сидемена, городка в восточной части Бали; он точно знал, как добраться до дома в Исехе, отдаленной деревушке у горы Агунг. Стоя перед домом в окружении полей спелых красных перцев чили и со спокойным вулканом на горизонте, я немедленно ощутила, будто книга, которая была тогда в процессе подготовки, получила благословение Вальтера Шписа.
