Читать «Живые не сдаются» онлайн - страница 80
Иван Федорович Ходыкин
Люди пытались выскочить во двор, но охрана встретила их наставленными в упор автоматами. Заключенных предупредили, что каждый, кто попытается выйти из барака или выглянуть в окно, будет застрелен без предупреждения. Эсэсовцы приказали лечь на пол, лицом вниз и не шевелиться. Двери бараков заперли на железные засовы.
О том, что происходит в блоке смерти, в первые минуты восстания не знали и охранники: ни те, которые находились на других постах, ни — в караульном помещении. Они слышали стрельбу, но боялись высунуться из своих укрытий, — на них обрушивался шквал огня. Никому из охранявших «изолирблок» не удалось уйти живому, а следовательно, и поведать начальству лагеря о случившемся.
Фашисты очнулись от неожиданности беспримерно дерзкого восстания смертников только тогда, когда все, нашедшие в себе силы преодолеть препятствия, были уже за пределами лагеря.
Гитлеровцы не допускали и мысли, что люди, заживо погребенные в могилу, доведенные до крайней степени истощения, истерзанные пытками, смогут вступить в борьбу с вооруженной пулеметами и автоматами охраной, преодолеть трехметровый каменный забор, проволочные заграждения в четыре кола и две спирали Бруно общего лагеря и бежать. Но они просчитались. Обреченные на смерть советские офицеры нашли в себе силы для борьбы, вырвались на свободу. Большими и мелкими группами уходили они на восток, по бездорожью, утопая босыми ногами по колено в снегу.
Все держали путь к чехословацкой границе, где надеялись найти поддержку и помощь братского народа и вместе с ним продолжать борьбу.
Гитлеровцы организовали преследование беглецов. Они выскакивали из ворот лагеря с собаками, стреляли наугад, в темноту, выезжали на автомашинах и мотоциклах, освещали фарами поле, покрытое глубоким снегом. Вдогонку уходящим пускали специально обученных псов. Единственным оружием смертников теперь было долгожданное ощущение свободы.
...Большая группа, преследуемая гитлеровцами, уже подбегала к недалекому лесу. Люди, у которых хватило сил на то, чтобы вырваться из блока смерти, с трудом передвигали ноги. Каждый из них чувствовал: если упадет, больше уже не сможет встать — пристрелят палачи или разорвут собаки. А впереди шли товарищи, у которых еще сохранились силы. Надо было помочь им хотя бы на короткое время задержать преследователей. Не сговариваясь, все отставшие повернули назад, сгрудились и с криками: «Ура!» «За Родину!» пошли навстречу своим истязателям. До Бакланова и его товарищей, которые были в то время уже на опушке леса, донеслись грозные голоса смертников:
Это был последний порыв десятков благородных и гордых сердец.
...Мужественный сибиряк полковник Григорий Заболотняк быстро овладел со своей штурмовой группой одной из вышек. У пулемета он оставил человека, чтобы прикрыть отход остальных, а сам повел группу за пределы лагеря. Они двинулись в сторону Дуная, который где-то неподалеку от Маутхаузена катил свои волны в родное Черное море. Грозные, готовые на всё шли бывшие узники по заснеженным полям и лесам. В темноте не заметили, как вплотную приблизились к артиллерийской батарее.
