Читать «Живи, ирбис!» онлайн - страница 87

По каким-то совершенно неощутимым для меня шорохам и запахам ежик определяет, что под полом появилась лакомая дичь. Оставив любое занятие, даже еду, колючий охотник пробирается крадучись за угол дивана, неподалеку от дырки в полу. Вот из норки встопорщились усики, показался острый носик и наконец вся мышиная мордочка. Плутовка подозрительно исследует комнату глазами-бусинками, носик ее вертится во все стороны: не пахнет ли опасностью. Колюч-Иголкин не шелохнется, он почти не дышит, только чуточку дрожат иголки на спине… Мышка вся выбралась наружу, серым бугорком встопорщилась возле норки, юрко поворачивается во все стороны и, словно от щелчка, стремительно отлетает под стол. Ежик кидается из своего укрытия. Путь к отступлению для мыши отрезан. Начинается поганя. Дробно цокают по половицам коготки Колюч-Иголкина. Вот жертва прижата в угол… Отрывистый и пронзительный писк и вслед за ним аппетитное чавканье.

После сытного обеда ежику хочется почесаться. Он подходит к ножке стола или к стенке и поколачивает об нее то один бочок, то другой. Один раз он пытался проделать это об мою ногу, но встретил, конечно, решительное сопротивление.

Как-то в погожий денек в начале августа я отлавливал в лесу некоторые виды ос. Вдоволь набегавшись и намахавшись сачком, присел отдохнуть на трухлявый пенек. Совсем рядом послышалось вдруг знакомое каждому зоологу шипенье. Я так проворно вскочил, что выронил и разбил стеклянную морилку. Тут было не до нее. От пенька, на котором я только что сидел, уползала в сторону по редкой выжженной траве громадная гадюка. Такого великолепного экземпляра я, кажется, ни разу еще не видывал. Змея была почти в метр длиной, толстая, с крупной треугольной головою. Вдоль спины вилась черная зигзагообразная линия — Каинова печать. Я знал, что укус гадюки нередко бывает смертельным для человека, но и упустить такое животное было бы преступлением.

С сачком в руках я кинулся догонять змею и загородил ей дорогу. Гадюка попыталась увильнуть в другую сторону. Еще два прыжка — и я снова на ее пути. Сейчас гадюка оказалась на ровном песке, ни травинки вокруг. Здесь она перешла к обороне. Ее упругое тело резко свернулось в кольца, кончик хвоста запрыгал по песку, а страшная голова обернулась в мою сторону. В открытой пасти отчетливо блеснули два кривых ядовитых зуба. Маленькие оранжевые глазки следили за каждым моим движением.

Еще секунда, и гадюка стрельнула головой в мою сторону. Но сачок опередил ее. Запоздалый прыжок змеи лишь ухудшил ее положение. Она билась теперь в марлевом мешке, а я рукой и коленкой вдавливал древко сачка в песок. По тому, как вздрагивала палка, я мог судить о силе, с какой колотилась гадюка. «Только бы не порвала сачок, — думал я, — лишь бы выдержала марля!»

И вот, когда я уже думал бросить сачок и бежать в сторону, змея успокоилась. Она только методично тыкалась головой в самую узкую часть сачка. Я быстро перевернул сачок, и змея оказалась отрезанной от выхода прочным металлическим кольцом.