Читать «Живи, ирбис!» онлайн - страница 30

Лоснящимися от машинного масла пальцами он сковырнул с тужурки божью коровку и осторожно опустил ее на листок конского щавеля.

— Скажите, Федор Сергеевич, что это за странный камень водружен здесь? — спросил я. — Памятник вроде…

— Памятник и есть! — охотно подтвердил бригадир. — Приглашали меня, знаете, как-то на День Победы в местную школу. Ну, и рассказал я ребятам историю одну. Про партизанскую собаку. Заинтересовались. Место просили показать, где похоронена. А через полгода иду жнивьем через поле, гляжу — уже и камень торчит (не поленились ведь притащить откуда-то, сорванцы!), и крышку от мины приладили вместо доски мемориальной. Ребятишки! Чего не придумают!

— Расскажите и мне эту историю, Федор Сергеевич.

— Рассказать-то можно, — согласился он без особого воодушевления. — Только блокнотик свой спрячьте. Писать будет не о чем. Ничего героического не услышите. Просто случай из партизанской жизни, не больше.

Из дальнего леса выкатился товарный состав и побежал по блестящим стрункам рельс, дробно и весело постукивая колесами на стыках, Как только тепловоз ворвался на железный мост, чечетка, отбиваемая колесами, стала звонче, слышнее. К ней прибавился басовитый напев мостовых ферм.

— У того, вон, моста и погибла наша Расплата, — показал Федор Сергеевич. — Умерла-то она, правда, здесь, где сейчас камень. Раненая километра полтора сумела отползти. Мост, разумеется, уже не тот, что был в войну. Тот, прежний, взорвала Расплата. После него до конца войны временный стоял. Уже наши, советские, саперы наводили. А этот, железный, что видите, в мирное время отстроен…

Однако по порядку. Нашли мы ее с Валеркой осенью сорок первого. Собственно, не нашли даже: сама к нам из леса вышла. Блинцы мы тогда из мороженой картошки пекли на опушке… Что за блинцы? Было у поселковых ребят такое лакомое блюдо. Могу поделиться рецептом.

Прежде всего, на убранном картофельном поле выискивается случайно оставленная картошка. Время, не забудьте, военное, картошку не по-нынешнему убирали: землю не только лопатами — руками перещупывали, каждый комок в ладошке разминали, чтоб случайно крохотную картофелинку в грядке не оставить. И все-таки даже месяц спустя, если поразбивать мерзлые комья молотком, каким на железной дороге костыли в шпалу заколачивают, глядишь, за день десяток мороженых картофелин и выбьешь. Ну, а дальше пустяковое дело. В проруби на речке отмоешь ту картошку, истолчешь — и пеки себе на здоровье!

С костром вот только мороки бывало. Спичек-то нет. Кресало таскали с собой: набор целый — кремень, напильника обломышек и фитиль из ниток. Высечешь искру, фитиль зачадит, тут не зевай — пату из подкладки выщипывай, раздувай, пока хоть одна хворостиночка не займется.

Валерка на год старше меня, ему в ту пору двенадцать исполнилось. Хозяйственный был мужичок. В телогрейке специально дырку прожег с изнанки, чтоб вату для костра щипать без помехи. Немецкий котелок подобрал на месте, где бои прошли, броневой щиток вместо плиты приспособил. Все это с собой в солдатском вещмешке таскал. Даже кусок серой соли в тряпице носил. Не каждый, кстати, тогда похвастать мог, что соленое ест.