Читать «Живи, ирбис!» онлайн - страница 20

Во время этой канительной процедуры каждый из бельчат успел искупаться в блюдце. Мокрые, они мелко дрожали от холода. Пришлось снимать с них молоко промокашкой и сушить каждого в отдельности над электрической плиткой.

Высушенных бельчат я пустил погулять по одеялу в надежде, что после моциона у них появится аппетит. Вид у сирот был самый жалкий. Шерстка, рыженькая на боках и белая на брюшке была еще короткой и редкой. Хвостики не толще карандаша, ничего похожего на роскошные пышные хвосты их взрослых сородичей. Глаза большие, выпуклые, но невыразительные и мутные, как болотная водица.

Бельчата расползлись по одеялу с жалобным писком, искали мать. Они неуклюже тыкались тупыми носами в подушку, сборили наволочку своими длинными пальчиками. За одним не доглядел — он свалился с кровати, ударился мордочкой о пол и задрожал, как ребенок, закатившийся в беззвучном крике, широко открывая роток.

Я сложил рыжих приемышей в коробку, прикрыл сверху ватой и отправился в аптеку.

Соски? Для белок?! — удивилась дежурная. — Впервые слышу. И приспособить не знаю что. Намочите в молоке жгутик из ватки… В крайнем случае, везите в ветлечебницу, там им сделают укол, усыпят.

Дома меня встретил все тот же надрывный, выматывающий нервы стон. Рыжие подкидыши возились в своей коробке, скребли по стенкам, искали мать. Этот стон ничем не давал заняться. Книги, рукописи — все лежало напритронутым. О, как я ненавидел того оболтуса, что убил белку-мать!

Заснуть удалось лишь с ватными тампонами в ушах. И снился лис какой-то безалаберный сон: будто рыжие мои подкидыши расползлись по комнате и пожирают все, что попадется — один грызет к углу мой туфель, второй обдирает обои со стены, у третьего хрустит пл зубах фарфоровая чашка.

На рассвете меня разбудил знакомый писк. К этому времени бельчата ослабли настолько, что и пищать-то стали как-то безучастно, будто исполняли нудную обязанность. Третий день без пищи!

Я снова сходил за парным молоком, скрутил тугой жгутик из ваты, намочил его… Признаться, никакой надежды на успех у меня у нее не было, когда я достал из коробки самого непоседливого и крикливого бельчонка. И вот… То ли новый способ оказался правильным, то ли неимоверный голод пробудил в бельчонке инстинкт самосохранения — не знаю, но только он начал есть. Да еще как! Стоило мне вытащить у него изо рта жгутик, чтобы намочить его снова, малыш судорожно задрожал и прямо-таки с остервенением устремился за соской. Он проглатывал одну порцию молока за другой и тянулся еще и еще. Милый зверек! Сколько радости доставил он мне своей жадностью!

Накормить второго тоже удалось без особых усилий. С третьим же пришлось повозиться. Он лежал на подстилке совсем без движения, с покрытыми глазами: собрался умирать. В конце концов, и он принялся вяло мусолить самодельную соску, хотя поначалу захлебнулся, отрывисто кашлял и чихал, брызгая молоком.