Читать «ЖЖ Дмитрия Горчева (2005–2006)» онлайн - страница 3

Каурдак — жареные бараньи потроха.

Шорпа (сорпа, сурпа) — жидкость из-под бешпармака. Пьют из пиалы.

Баурсаки — сдобные пончики, жареные в бараньем сале.

На большого любителя, я таким любителем никогда не был.

Курт — очень твёрдый и солёный козий сыр, прекрасный с пивом или просто так грызть.

Среди русских, правда, существовало поверье, что казахские женщины катают курт под мышками для придания ему солёности.

Казы — колбаса из крупных кусков конины. Нужно долго варить. Очень вкусная, если правильная. Если хоть чуть-чуть неправильная — тогда омерзительная.

Я обычно в Алма-Ате покупал казы к праздникам на Зелёном Базаре. Казахов очень умиляло то, что русский покупает конскую колбасу, поэтому обычно не обманывали.

Ну, про кумыс все знают, хотя мало кто пробовал. Кумыс нужно либо очень сильно любить, либо лучше вообще не пробовать.

Меня в детстве батюшка водил на базар и покупал у очень старого казаха кумыс в жестяной кружке. Признаком доброкачественности кумыса служил плавающий в нём кобылий волосок.

Купил себе недавно в супермаркете за бешеные деньги бутылку кумыса — гадость страшная. Да впрочем и в Казахстане бутылочный кумыс тоже пить нельзя.

Да вот, собственно и всё. Остальное заимствовано у соседей: плов — у узбеков, лагман — у дунган, фунчоза — у корейцев.

Ну и арак, конечно. Арак — вообще самое главное блюдо.

12 января 2005 — Ностальгия № 2

А ещё я люблю иногда засыпая вспомнить например как проехать от пастера-панфилова до микрорайона орбита, где живёт самая лучшая в мире девушка.

Это значит надо выехать на коммунистический, потом по гоголя до сейфуллина, потом направо на курмангазы, потом на жарокова, а там дальше уже всё в тумане.

Вроде бы и картинка есть, а как называется? Чапаева? Гагарина? Ну, потом точно надо проехать мимо дурдома, а как он назывался? Известное ведь место, вроде как в Петербурге пряжка.

Куда оно всё пропадает? Как снег, блядь.

12 января 2005 — Ностальгия № 3, последняя

Высокогорный каток медео — это в городе Алма-Ата было что-то вроде петергофа в городе петербург — туда ездили только приезжие.

А нормальные все люди — они либо выходили не доезжая до медео в бутаковке, либо проходили мимо и шли дальше наверх.

В бутаковке можно было залезть на небольшую горку и лежать на ней на спине и смотреть на летящие со страшной скоростью по небу облака или наоборот смотреть вниз на город, накрытый бурой тучей и думать про то, что ну и нахуя же я живу в этом говне, а не здесь на горке.

Выше медео я поднимался два раза. Во второй раз мы с соседями по комнате в общежитии нашли где-то большой кусок очень толстого целлофана и задумали Великий Спуск, то есть сверху и до самого города.

Мы забрались на самый верх, сначала по лестнице а потом ещё очень долго между деревьев, потом сели на целлофан, держась друг за друга, как в бобслее. Всего нас было человек шесть. Передний был Загребающий, а самый задний был Вперёдсмотрящий. Остальные наклонялись по командам Вперёдсмотрящего влево или вправо. По дороге к нам упали внутрь много сбитых блондинок и брюнеток, но их всех прогнали, потому что это было чисто мущинское мероприятие. В общем доехали до катка, а там начались автомобили и дальше ехать стало невозможно, так что пошли пить пиво.