Читать «Жестокий континент. Европа после Второй мировой войны» онлайн - страница 225

Один английский офицер связи, служивший на Пелопоннесе, так суммировал нарастание насилия между двумя противоборствующими сторонами:

«ELAS наконец столкнулась со своими настоящими врагами – вооруженными бойцами правого толка… Отношение к ним ELAS чрезвычайно враждебное, самые ужасающие зверства ELAS направлены против пленных из «батальонов безопасности» и их семей, которые обычно вывозились в концлагеря. Ярость ELAS росла и подпитывалась, сами бойцы этих батальонов оказались не меньшими асами в искусстве запугивания и терроризма.

Дальше на север, в Фессалии и Македонии, рост антикоммунистических настроений привел к образованию организаций, пользовавшихся поддержкой немцев, например откровенно фашистская Национальная сельскохозяйственная федерация антикоммунистических действий (EASAD), которая возглавила террор городе Волосе. В Македонии крайне правая полувоенная группа под командованием полковника Георгия Пулоса совершила бесчисленные зверства, включая массовое убийство семидесяти пяти своих соотечественников-греков в Яннице».

Перед лицом крайних проявлений насилия с обеих сторон обычным гражданам Греции становилось все труднее проявлять сдержанность. Как в тех районах Италии, где соперничали коммунисты и фашисты, многие греки встали перед непростым выбором: вступить в военизированные отряды коллаборационистов (и оказаться в черном списке у коммунистов) или вступить в ряды EAM/ELAS (и рисковать жизнями, свободой и имуществом своих семей). Третьего зачастую не предлагалось. Это очень даже устраивало немцев, которые открыто признавали, что их цель – посеять разногласия среди греков, а самим «стать зрителями и спокойно наблюдать, как те дерутся».

Самый, пожалуй, трагический аспект всего происходящего – в высокой степени личностный характер насилия. Деревни по всей стране раскололись по политическим убеждениям. Разногласия, в прошлом решаемые в местной кофейне, теперь приводили к кровавым междоусобицам со смертельными исходами, убийствами целых семей. Более того, пока разные семьи, проживающие в одной деревне, отождествлялись с той или иной политической группировкой, их доводы не имели ничего общего с политикой. Издольщики доносили друг на друга ЕАМ, чтобы заполучить урожай друг друга, селяне обвиняли друг друга в предательстве, сводя личные счеты, конкуренты-профессионалы доносили друг на друга, устраняя соперника. В таких случаях напряжение, существовавшее в сельских общинах, обострялось до предела, a EAM/ELAS (или их противники) выступали в роли катализатора.