Читать «Жернова Победы: Антиблокада. Дробь! Не наблюдать!. Гнилое дерево» онлайн - страница 3

– Вот что, ранбольной! С такими травмами не живут, как вы на ногах стоите – для меня это большой вопрос. Есть подозрение, что это посттравматический синдром. Как только он закончится, вы умрете.

– Ну, похоронят, если смогут. Сейчас не всем места в могилах хватает. Все чаще просто в воронках.

– Идите, молодой человек, вы просто не понимаете, что говорите.

– Напрасно, товарищ профессор, вы меня списываете. Я выкарабкался.

– Идите-идите, вы напрасно отнимаете у меня время.

Капитан, который меня сопровождал, вошел в кабинет нейрохирурга. Он пробыл там около десяти минут и вышел с пакетом каких-то бумаг.

– Поехали!

Привезли опять на Петровский, в медсанчасть. В обед приехал тот самый комбриг.

– Говорят, что ты все забыл и не придуриваешься?

– Да, товарищ комбриг.

– И меня не помнишь? Мы же с тобой с Финской знакомы.

– Нет, не помню. Но уже знаю, что вы Петр Петрович, вас так старший лейтенант в машине назвал. А водитель сказал вашу фамилию: Евстигнеев. Оперативная память у меня присутствует – с момента, как очнулся на нейтралке. – И я слово в слово передал все, что происходило.

– Ладно, Максим. Раз говоришь, что оклемаешься, остаешься в штате. Тем более что людей у нас почти не осталось. Стрелять не разучился?

– Не знаю, но пока громкие звуки вызывают боль в ухе. Не зажило еще.

– Хорошо, приводи себя в порядок, но больше недели дать не могу. Домой съезди.

– Я не помню, где это.

– Михайлов отвезет.

Меня привезли «домой» – это на «Ваське», на Декабристов, совсем рядом со школой. Дверь открыла соседка, она же дала ключи от комнаты. Все жители города выехали под Лугу и сейчас строят линию обороны, которой завтра не станет. Я просмотрел фотографии в альбоме, «свои» тетрадки, нашел дневник, который обрывался на поступлении в разведшколу РККА в 1938 году. Не очень много информации. Этого дома на острове Декабристов в нашем времени не существует. Не сохранился, не пережил войну. Там сейчас «сталинка» послевоенной постройки. Оставил письмо «родителям» через соседку: пожилую даму с замысловатой прической. Объяснил, что сильно контужен, поэтому изменился почерк. Я пешком пошел обратно в школу. С утра решил входить в обычный режим: подъем в 06:00, два часа физподготовки, дальше по расписанию школы. Через пять дней взял винтовку и пошел в тир. После выстрела немного отдавало болью в ушах. Тем не менее пристрелял винтовку, затем начал занятия по маскировке. Приехавший через семь дней после разговора Евстигнеев принял мой рапорт.

– Возьмешь группу курсантов, сформируй боеспособную группу для действий на участке новой госграницы. Положение в районе Выборга очень нестабильное. Авиацией прижимаем финнов к земле, но немцы вот-вот ее выбьют полностью. Тогда удержать границу не получится. Времени совсем нет, через три дня доложить о готовности.