Читать «Женщины Цезаря (вр-4)» онлайн - страница 73

— Я понимаю, — начал он со своего курульного кресла, стоящего на возвышении в дальнем конце Палаты, — что сегодняшнее собрание, согласно последней законодательной инициативе плебейского трибуна Авла Габиния, посвящено не традиционным делам февраля. В одном отношении это именно так! Но в другом, поскольку дело касается командования за пределами Рима, оно своевременно. Однако все эти рассуждения не относятся к делу. Ничто в lex Gabinia не может помешать нашему собранию обсудить неотложные дела!

Он поднялся. Типичный Кальпурний Пизон — высокий, очень смуглый, с густыми бровями.

— Этот самый плебейский трибун, Авл Габиний из Пицена, — он четким жестом указал на затылок Габиния, сидящего ниже его, в дальнем левом конце скамьи для трибунов, — вчера, не известив предварительно Сенат, созвал Плебейское собрание и поведал его членам, — или тем немногим, кто присутствовал, — как отделаться от пиратов. Не посоветовавшись ни с нами, ни с кем-либо другим! Он заявил, что надлежит предоставить одному-единственному человеку неограниченный империй, все деньги и всю военную силу! Он предложил это, не называя никаких имен, но кто из нас может сомневаться, что в голове этого пиценца застряло только одно имя? Этот Авл Габиний и его земляк из Пицена, плебейский трибун Гай Корнелий — не из знаменитой семьи Корнелиев — с тех пор, как вступили в должность, уже доставили нам, истинным наследникам великого Рим, более чем достаточно неприятностей. Я, например, был вынужден выдвинуть законопроект о взятках на курульных выборах. Я, например, был хитро лишен моего коллеги-консула. Я, например, был обвинен в бесчисленных преступлениях, и в частности в подкупе электората на выборах. Все вы, присутствующие здесь, сознаете серьезность нового предложенного нам lex Gabinia. Вы также знаете, как сильно он нарушает каждый аспект mos maiorum. Но в мои обязанности не входит открывать дебаты, я только должен направлять их. По той причине, что кому-либо из вновь выбранных магистратов слишком рано еще присутствовать здесь, я обращаюсь к преторам нынешнего года и прошу назначить спикера.

Поскольку порядок дебатов уже был разработан, ни один претор не предложил своих услуг. Гай Пизон перешел к консулярам, сидящим в первых рядах по обе стороны Палаты. Это означало, что первой выстрелит самая мощная артиллерия — Квинт Гортензий.

— Почтенные консул, цензоры, магистраты, консуляры и сенаторы, — начал он. — Пора раз и навсегда покончить с этими так называемыми «специальными военными назначениями»! Мы все знаем, почему диктатор Сулла внес этот пункт в свою исправленную конституцию. Ему необходимо было купить услуги одного человека, который не принадлежал к нашему достойному и почтенному органу. И он купил всадника из Пицена, который в возрасте двадцати лет имел наглость вербовать войска и командовать ими, состоя на службе у Суллы. Вкусив сладость этой вопиющей неконституционности, он продолжает наслаждаться ею, упорно отказываясь стать членом Сената! Когда Лепид восстал, этот человек находился в Италийской Галлии и проявил безрассудство, приказав казнить члена одного из старейших и превосходных семейств в Риме, Марка Юния Брута, чье предательство — если это действительно было предательством — определил Сенат, включив Брута в свой декрет, согласно которому Лепид объявлялся вне закона. Декрет Сената, однако, не давал Помпею никакого права отрубать голову Бруту на рыночной площади в Регии. Помпей не смел кремировать голову и тело казненного, а потом присылать его прах в Рим, сопроводив урну короткой, полуграмотной запиской с объяснениями! После этого Помпей разместил свои драгоценные пиценские легионы в Мутине и держал их там до тех пор, пока не заставил Сенат дать ему специальное назначение — не сенатору, не магистрату! — с империем проконсула, дабы управлять Ближней Испанией от имени Сената и воевать там с ренегатом Квинтом Серторием. Но все это время, почтенные отцы, в дальней провинции находился замечательный человек из хорошей семьи, человек прекрасного происхождения — Квинт Цецилий Метелл Пий, великий понтифик. И он уже воевал с Серторием. И добавлю, этот человек сделал для поражений Сертория больше, чем смог временно назначенный Помпей, не входящий в состав Сената. Но именно Помпею достались все лавры, именно Помпею досталась слава победителя!