Читать «Женщины Цезаря (вр-4)» онлайн - страница 137

— Пока я был в Сирии с моим зятем Рексом, — начал Клодий, — меня похитили арабы-скениты. Ты знаешь, кто они?

— Нет.

— Это народ из азиатской пустыни. Они захватили все, чем владели греки в Сирии до того, как Тигран переселил греков в Армению. Когда эти греки возвратились домой после падения Тиграна, то оказались разоренными, без работы, без жилья. Арабы-скениты владели всем. Я понял, что это ужасно. Поэтому я стал действовать. Я добивался, чтобы греков восстановили в их исконных правах, а арабов возвратили в пустыню.

— Конечно, — кивнула она. — Это у тебя в характере — бороться за права обездоленных.

— В ответ на это, — с горечью продолжал Клодий, — арабы похитили меня и подвергли такому, чего не может вынести ни один римлянин. Такому позорному и нелепому наказанию, что… Если бы об этом узнали все, я бы не смог больше жить в Риме.

Пока Фульвия обдумывала возможные варианты Клодиева несчастья, в пристальном взгляде синих глаз одна мысль обгоняла другую.

— Что же они могли сделать? — спросила она, совершенно сбитая с толку. — Не изнасилование, не гомосексуализм, не скотоложество… Все эти вещи можно было бы понять и простить.

— Откуда ты знаешь о гомосексуализме, о скотоложестве?

— Я знаю все, Публий Клодий, — самодовольно похвасталась она.

— Нет. Ни то, ни другое, ни третье. Они меня обрезали.

— Что они сделали?!

— Значит, ты знаешь не все.

— Во всяком случае, не это слово. Что оно значит?

— Они отрезали мою крайнюю плоть.

— Твою — что? — переспросила она, обнаруживая глубину своего невежества.

Клодий вздохнул.

— Для римских девственниц было бы лучше, если бы настенная живопись изображала не только Приапа. Ведь эрекция у мужчин не постоянна.

— Это я знаю!

— Но вот чего ты, кажется, не знаешь: когда эрекции нет, утолщение на конце пениса покрыто кожной складкой, которая называется крайней плотью, — принялся объяснять Клодий, обливаясь потом. — Некоторые народы эту плоть обрезают, оставляя утолщение на конце пениса постоянно обнаженным. Такая процедура называется обрезанием. Это делают евреи и египтяне. Оказалось, что и у арабов это принято. Вот что они сделали со мной. Они поставили на мне клеймо изгоя, не-римлянина.

На ее лице отражалась буря эмоций.

— О-о, мой бедный, бедный Клодий! — воскликнула она и смочила губы кончиком языка. — Дай мне посмотреть!

Сама мысль об этом заставила его возбудиться. Клодий вдруг обнаружил, что обрезание не означает импотенцию (судя по постоянной вялости, он считал, что именно такая судьба ждет его после Антиохии). К тому же он обнаружил, что обладает некоторой скромностью.

— Нет, ты никак не можешь посмотреть! — поспешно воскликнул он.

Но Фульвия уже стояла на коленях перед его креслом и раздвигала складки тоги, а потом потянула вверх тунику. Подняла голову, посмотрела на него. В ее взгляде плясали и озорство, и восхищение, и разочарование. Потом она показала рукой на бронзовую лампу, сделанную в форме огромного пениса, из которого высовывался фитиль.

— Ты похож на него, — сказала она и хихикнула. — Я хочу, чтобы он опустился.