Читать «Женские церемонии» онлайн - страница 73

То ли удовлетворившись результатом своих исследований и больше ничего не желая в данный момент, то ли сочтя новую инициативу преждевременной, то ли ощутив внезапное замешательство перед полной свободой действий по отношению к Себастьяну, то ли… словом, она больше ни о чем не спросила и снова села на диван.

Себастьян не шелохнулся. Видел он что-нибудь или нет — он не должен был двигаться до тех пор, пока женский голос не отдаст ему приказ. Он не делал даже едва заметных инстинктивных движений, которые, например, помогают перенести вес тела с одной ноги на другую, чтобы избежать онемения. Казалось, он окаменел. Однако у этой статуи была теплая кожа и бьющееся сердце. Сколько времени он смог бы так продержаться, перед тем как почувствовать слабость и зашататься от усталости? Я не знала.

F. не нравилась эта крайняя пассивность. Ее не пришлось особенно заставлять, чтобы она созналась, что находит такое поведение скучным. Она предпочитала страстные порывы, сдерживаемые из страха перейти границы дозволенного — эти порывы она приветствовала, была к ним терпима или пресекала их — в зависимости от настроения.

В определении «крайняя пассивность» для меня ключевым словом было «крайняя». В этой крайности было что-то, побуждавшее меня ее разрушить, эта чрезмерность бросала мне вызов… и я словно со стороны услышала свой голос, который с угрожающей интонацией произнес:

— На колени!

И Себастьян опустился на колени.

— На четвереньки!

И он встал на четвереньки.

— Опустите голову! — Его голова склонилась к полу. — Не прогибайте спину! — И его плечи оказались на одной линии с ягодицами.

Ложе из живой плоти лишь слегка прогнулось, когда я вытянулась не нем, положив голову в углубление между лопаток. Недалеко от нас негр сидел на ковре по-турецки, положив руки на колени и ожидая новых распоряжений. Некоторое время он пристально наблюдал за мной. Я завела руки назад, чтобы соединить их на животе Себастьяна, и при этом свободная пола моего платья скользнула вбок, оставив меня полуобнаженной. Я резко поднялась. Негр опустил глаза. Хорошо.

Что было потом? Я не помню… все как в тумане… что-то не слишком значительное… Должно быть, прошло не очень много времени с того момента, как я увидела опущенные глаза прислужника — и вот теперь передо мной была кожаная плетка, которая наносила небрежные удары по пояснице Себастьяна — плетка, состоявшая из многочисленных мягких ремешков, связанных в узел. Они несильно ударялись по бедрам Себастьяна, скользили между ягодицами. Чуть дальше от нас Франсуаза подвела Мари к камину и усадила спиной к огню. Кончиками пальцев она проводила по ее губам, другой рукой расстегивая ее корсаж из черных кружев, освобождая руки и плечи. Корсаж сполз вниз и теперь удерживался лишь на запястьях. Затем он упал на белый мрамор камина. Широкая расстегнутая юбка Мари волной скользнула вниз, обвивая ее лодыжки и туфли на высоких каблуках.