Читать «Женские церемонии» онлайн - страница 41

Сразу у входа был бар — доска, положенная на деревянные козлы, где барменша-панкушка предлагала вам в обмен на купон, отрываемый от входного билета, бутылку пива, «Коки» или «Пепси-колы» (на выбор) и соломинку. Отойдя от бара с напитком в руке и поднявшись на несколько ступенек, вы попадали во второй сектор, более удобный, где стояли небольшие банкетки без спинок, покрытые, как и пол, потертым темно-красным ковролином. Они располагались так, что образовывали квадраты (чтобы сидящим на них удобнее было беседовать), словно в середине предполагалось наличие стола — однако столов почти не было, за исключением одного-двух: ничто не должно было мешать свободному течению беседы и скольжению с одной банкетки на другую. Некоторые сидели, поставив бутылки рядом с собой или на пол; некоторые, держа их в руках, прохаживались или стояли, прислонившись к деревянным перилам, отделявшим второй сектор от третьего — свободного пространства с паркетным полом, расположенного чуть ниже.

Это походило бы на обыкновенный танцпол, если бы не странные элементы обстановки: гимнастический конь, установленный перед большим стеклянным расписным панно на одной из стен, сложенная лестница-стремянка и в глубине — древнее канапе с резной деревянной окантовкой, заключавшей лишь одно продавленное бархатное сиденье, потертое, засаленное, даже местами порванное. Вот и все. Нет, позади канапе еще были, скрытые наполовину задернутой занавеской, какие-то предметы непонятного назначения: доски, старые шланги, что-то еще — как будто туда свалили все лишнее. Я все больше убеждалась, что обстановкой никто особенно не занимался — здесь даже не было, как в «Туалете», некой эстетики изысканного старья. Нет. Здесь царила атмосфера безразличия, точно в заброшенных пустых складах, тянувшихся вдоль Гудзона, где по ночам так часто происходят короткие случки среди мусора и железного лома. Те, кто приходит туда, не обращают на это внимания. И, по большому счету, мне больше нравится это добровольно принимаемое убожество, чем неизбежное «световое шоу» с его дешевой мишурой.

На танцполе была только одна пара — негр с негритянкой, танцующие под известную рок-мелодию. Они остановились еще до того, как она закончилась. Мужчина принялся раздеваться, сбрасывая одежду прямо на пол, себе под ноги. Кажется, мне повезло: сейчас должно было «что-то» произойти. Раздевшись догола, он подошел к гимнастическому коню и растянулся на нем, так, что его грудь, живот и член оказались выставленными на всеобщее обозрение. Негритянка вытащила из брюк широкий белый ремень из плетеной кожи и принялась хлестать своего партнера. Она хлестала его почти повсюду, в основном — по животу и бедрам, жестоко, но умело. Мужчина, повернув голову к стеклянному панно, отрешенно наблюдал в нем ее действия. Он смотрел, как отражение поднимает руку, как обрушивается удар; смотрел на свое собственное распростертое тело и на лица тех, кто мало-помалу собирался вокруг них, тем не менее оставаясь на некотором расстоянии — то ли из страха, что их может задеть ремнем, то ли из почтения, а скорее всего, по обеим причинам. Тут вмешалась еще одна женщина, белая, довольно заурядной внешности, которая начала в лихорадочном исступлении хлестать негра многохвостой кожаной плеткой. Но ее возбуждение быстро иссякло. За все это время избиваемый не сделал ни единого протестующего жеста.