Читать «Женские церемонии» онлайн - страница 38

Она повторила: «Я вас люблю» и добавила, что она моя раба и я могу забить ее до смерти, если захочу.

Я стал ласкать ее груди, потом перешел к промежности — здесь я задержался дольше, и мои ласки были более настойчивыми. Потом заставил ее облизать мои пальцы.

Снова приблизив губы к ее губам, я велел ей поцеловать меня. Она исполнила это со всей старательностью, умением и услужливостью. Я лишь принимал ее поцелуи, не отвечая на них.

Ее губы были мягкими и влажными, всецело предназначенными для того, чтобы доставлять мне удовольствие. Я укусил ее губу до крови. От боли и удивления Клэр резко дернула головой, но тут же почувствовала свою вину и снова повернулась лицом ко мне.

В наказание за это я снова отхлестал ее по щекам и заставил просить прощения.

Она сказала: «Простите меня», и я снова сжал ее нижнюю губу зубами. Я чередовал укусы и поцелуи до тех пор, пока в глазах у Клэр не появились слезы.

Потом моя рука проникла между ее бедер. Клэр сама раздвинула их пошире, не дожидаясь приказаний.

Когда я вторгся в нее по-настоящему, она громко застонала, стала называть меня по имени и беспрерывно повторяла, что любит меня…

Жанна де Берг

«Женские церемонии»

Открытие

Началось это обычно: собралась компания в заведении для мужчин, в Нью-Йорке… В эту компанию за два дня до того один гомосексуалист ввел юную американку, знакомую моих друзей. Атмосфера заведения настолько ее поразила, что она, зная о моем интересе к подобным пикантным вещам, захотела побывать там еще раз вместе со мной.

Заведение располагалось в квартале, хорошо известном нью-йоркским (как, впрочем, и другим) гомосексуалистам, где находится множество заведений такого рода — среди доков и складов, тянущихся вдоль Гудзона, неподалеку от Десятой авеню.

Моя подруга велела таксисту остановиться у большой железной двери без всякой вывески, ничем не отличающейся от других, которые то и дело появлялись справа и слева. Она сказала: «Это здесь». Я последовала за ней. Она нажала кнопку звонка, и я стала ждать, что в глазке сейчас появится инквизиторский глаз, который будет долго и пристально изучать нас, прежде чем нам позволено будет войти в чуть приоткрывшуюся дверь — как принято почти везде. Но ничего подобного не произошло. Дверь тут же с грохотом отъехала в сторону, открыв внутренности огромного лифта, грязного и дребезжащего. Лифтер — стильный негр с множеством косичек — улыбаясь, сделал приглашающий жест. На втором этаже лифт распахнулся прямо в зал, немыслимо огромный. Представление об интимности, которое для меня всегда связывалось с маленькими ночными кафе, здесь совершенно исчезло. Бывший склад был сохранен в первозданном виде — прямоугольное помещение без всякой отделки, с грязным истоптанным полом, словно покрытым странным узором из темных и светлых пятен. Хотя, пожалуй, сказать «без всякой отделки» было бы не совсем верно. Вдоль стен, словно на выставке, тянулись ряды продавленных диванов, рассохшихся столов, обшарпанных кресел, расшатанных стульев, круглых одноногих столиков с осыпавшейся инкрустацией. Вся эта мебель отлично гармонировала с полом. Систематический ее подбор — очевидно, на свалке — свидетельствовал о некой последовательности в том, что касалось пристрастия к потускневшему блеску, поблекшей роскоши.