Читать «Женская логика. (Игры общения и поведения)» онлайн - страница 369

Мужские роли или мужские маски, равно как и женские, очень разноплаиовы. Здесь для экспозиции выбраны только такие, в которых наиболее полно реализуется полоролевое участие персонажей жизненной игры. Иными словами говоря, за пределами внимания остается множество мужских ролей, которые в своей игре прямо не ориентированы на женщину, ка общение с ней, на взаимообмен эмоциями, словами, поступками.

Рубаха-тарешмэ — это роль открытого типа, в которой, как говорится, «душа нараспашку». Играющий эту роль, перегружает свой лексикон восклицаниями и остротами. Он острит так много, что это перестает быть смешным, в своей ориентированности на остроту, такой персонаж забывает, что даже Талейран, этот остроумнейший человек, мог позволить себе, по его же словам, не более одной остроты в день. Рубаха-парень этого себе позвблить не может. И прежде Bcert> потому, что его остроты - это чужие мысли, шутки и колкости. Чего же их экономить? Другой причиной его расточительного остроумия является то, что он догадывается, что за его показным остроумием ничего более не скрывается. А поэтому он понимает, что его держат в компании лишь за то, что он вовремя скажет острое словцо.

Его игра с женщиной — стремление поразить. Но за этим не всегда следует желание воспользоваться. Рубаха-парень весь на виду и его успех тоже на виду. Роль рубахи-парня — это роль эксцентричного, выставочного типа. У мужчины, играющего эту роль, претензии (то, кем он хочет казаться) значительно выше притязаний (то, кем он является на самом деле). Он, хотя и прост, но себе на уме. Ему хочется верить, и женщина часто верит ему легко и охотно. Во-первых, потому, что по большому счету он не опасен. Он, конечно, может поразить женщину и даже как-то воспользоваться этим, но женщина никогда не будет испытывать к нему ту опасную страсть, которая преступает все границы и ради которой она может бросить играть во все остальные игры. И во-вторых, ему можно верить потому, что в его речах и остротах нет его личного. У него все чужое, уже проверенное чужим опытом и практикой. А как же этому не верить?

Он шумен, весел, размашист. И в этом его всегда отличает поверхностность. Его чувства, порою полнующие и обжигающие, очень легки и быстро проходят. При том, что ему можно й нужно верить, он, конечно, мол$ет обмануть. Но чаще обманывается сам.