Читать «Жан, сын Флоретты. Манон, хозяйка источников» онлайн - страница 9

Делия без всякого энтузиазма покачивала головой.

– Слушай, Делия. Я не буду тебе надоедать своими ухаживаниями, как делают некоторые. Не стану говорить тебе о любви, я не умею. Не стану тебе мешать спать. И знаешь, если будешь оставаться по субботам на ночь, стану доплачивать сорок су.

– Ну нет! – возмутилась Делия. – Было бы отвратительно получать за это деньги. Но если хочешь, вместо тридцати су в день плати сорок, и, может быть, я буду оставаться, потому как в субботу вечером все в деревне тешатся, а я не знаю, куда себя девать.

– Вот и славно, – заключил Лу-Папе. – Раз вы договорились, разговор окончен.

Аделия встала и опять с азартом принялась охотиться за пылью.

– Пойдем со мной, Папе, – предложил Уголен. – Надо поговорить. А потом кое-что тебе покажу. Пошли!

* * *

Подведя старика к шелковице и усадив его на низкую каменную стенку, окружающую ствол старого дерева, он заговорил:

– Во-первых, вот что я должен тебе сказать. Та жизнь, которую я здесь веду, никуда не годится. Работаю я много, да только проку-то что? Два мешка турецкого гороха, шесть корзин абрикосов, двадцать литров оливкового масла, три бочки вина, миндаль, давленые оливки, несколько десятков певчих дроздов, сто килограммов инжира – все это так, пустяки… В этом году я заработал всего-навсего семьсот пятьдесят франков… Хочу взяться за работу посерьезнее.

– Молодец. Ты меня радуешь, потому что я уже все за тебя обдумал. Расчеты у меня дома, и я уже подсчитал, во что это обойдется.

– Какие еще расчеты? – забеспокоился Уголен.

– А вот какие: восстановить большой фруктовый сад Субейранов на всем плоскогорье Солитер, как было при моем отце: двести фиговых, двести сливовых, двести абрикосовых деревьев, двести персиковых, из тех, что не боятся ветра, и двести миндальных деревьев «принцесса». Высадить тысячу деревьев, в двадцать рядов с промежутками в десять метров, между рядами натянуть проволоку для белого винограда «панс мускат»: ты бы ходил меж стен из виноградных лоз, видел бы солнце сквозь гроздья… Такой сад, Куренок, был бы памятником, прекрасным, как храм, и настоящий крестьянин не смел бы войти туда, не перекрестившись!

Было видно, что Уголену сделалось не по себе:

– Ты думаешь, я смогу справиться с этим делом в одиночку? Тут нужно человек пять, да и уйдет на это не меньше пяти лет и куча денег!

– Разумеется!.. По моим подсчетам, тут нужно не меньше пятидесяти тысяч франков, зато какая была бы прибыль!

– Вовсе нет, Папе. Это не так. Во-первых, дельных людей уже днем с огнем не сыщешь, к тому же надо следить за работниками, управлять ими, это большая забота. А еще: сливовые, персиковые и даже абрикосовые деревья дают такой урожай, что первый год еще куда ни шло, а на второй год их уже скармливают свиньям, и за них не выручишь и десяти су за килограмм… Уже года три-четыре, говорят, в Арле и в Авиньоне выращивают столько фруктов, что целыми кораблями отправляют их куда-то и уж не знают, что с ними делать. Так что все здешние, из Жеменос, из Роквер, из Пон-де-л’Этуаль, повыкорчевывали свои сады и на их месте устроили кто что… Раз ты хочешь, чтобы я занялся чем-то серьезным… Я еще не рассказывал тебе, чего я хочу, но сейчас покажу.